Через двадцать лет (СИ)

Виктор, подумав, бросил ещё один взгляд на снимок Луизы и Джимми. Взгляд, полный любопытства и доброжелательности, но никак не сомнений.

- Хорошо, что ты говоришь «когда», а не «если», узнаю мою Мышку.

Эрика отмахнулась.

- Я не уверен, что оно происходит поспешно, - подмигнул ей молодой человек, - поставь неделю против долгих лет, когда ты ничего не знала и не могла предпринять, а теперь… У тебя есть минимум информации, есть деньги и грандиозные планы. Ты – дочь, которая ищет своего отца, этого достаточно, чтобы поверить в себя и смести любые препятствия. И ещё ты – талантливый автор, умеющий находить нужные слова. Ты найдёшь их и для папы, когда придёт время, просто подожди.

Привстав, Ньюман положил фото на столик, ближе к подруге.

- Ты найдёшь их, - повторил он.

* * *

Чем дольше Эрика думала об идее Виктора, тем сильнее хотела соблазниться и предпринять безумную попытку. Она никогда не была в Эйвери-маунтин, правда, кто-то из одноклассников отдыхал там и даже перебрался в те края из Нью-Йорка, ни разу не жалея о выборе. Культурно продвинутый мегаполис представлялся россыпью ночных огней и слегка пугал размерами территории. Впрочем, горы там вроде красивые…

Съездить, осмотреться, прошерстить архив. Не особо сложно, а? Гораздо хуже было бы, родись Джимми в Канаде или вовсе в Южной Америке, а так… Но что делать с собственной стабильной повседневностью? Что, если ничего не выйдет и не отыщется? Преждевременный страх засланным шпионом подкрадывался где-то с затылка, грозя оглушить в ответственный момент. Эрика поняла, что накручивает себя, пропуская наставления Виктора мимо ушей. А за наставления эти следовало держаться – археолог может быть дураком, но Ньюман археолог – никогда.

С повседневностью необходимо было бороться, если только честолюбивые планы по-прежнему оставались в силе. Эрика мысленным взором обвела собственный распорядок и его основные пункты. Журнал. Кулинарный клуб. Многочисленные не очень близкие знакомые и знакомые знакомых. Дом. Работа. Широкая известность в узких кругах. Жизнь для других, это в двадцать пять-то. Может, пора, наконец, и жизнью для себя заняться?

Девушка фыркнула, озадаченная подростковым бунтарством. Виктор со всей его учёной убеждённостью, мотивировал сильнее, чем сам предполагал. Он и не к бунтарству взывал, а скорее к необходимости быть счастливой и исполнить мечты. Те самые, за которые был поднят Рождественский чайный тост…

* * *

- Мам, а если бы я решила поехать в Эйвери-маунтин…?

Рассудив, что долгие вступления – не лучший выход (по крайней мере, дома), Эрика обратилась к Луизе напрямую, ранним зимним утром, где-то между чисткой зубов и напяливанием свитера, в идеальный короткий промежуток свободного времени, когда мысли уже прояснились, а бежать ещё не надо. Хотела сперва обратиться вечером, но заметила себе, что с утра, на свежую голову, это прозвучит лучше.

Луиза, немного сонная, однако соображавшая всегда быстро и чётко, аккуратно сняла с полки два блюдца.

- В Эйвери-маунтин?

- Да.

Поджаривавшийся омлет одуряющее пах томатами, четыре лампочки в люстре наполняли помещение бестактно ярким светом, в противовес баюкающей темноте за окном. В недрах сумки покоилось заветное фото, а мысли опережали и нарушали все возможные правила и доводы. Луиза, взяв блюдца, пристроилась на свободном табурете, через стол от дочери.

- Это окончательно решено?

- Ну, скажем так, это планируется, - не стала отрицать Эрика, - ты можешь спросить, почему туда, и я отвечу, что где-то нужно начинать…

Пауза. Омлет продолжал дразнящее шипеть.

- …Я могу повторить, что прошло двадцать пять лет, и ты возразишь, что должен быть шанс, правда? – улыбнулась Луиза.

Электрический чайник щёлкнул, мигнув красным светом.

- А потом я буду думать о поездке, а ты – о затеваемой мною чепухе…

- Нет, - возразила женщина, - вот этого точно не произойдёт.

- Серьёзно? Мне казалось, ты захочешь остановиться на письмах. Неизвестно, что он за человек сейчас, как живёт и…

- Эрика, - оборвала мать, протянув руку и касаясь пальцев дочери, - ты вольна поступать так, как считаешь нужным. Что-то мне подсказывает, что вы уже обсудили ситуацию с Виктором, и без него тут не обошлось. Это нормально. Не чувствуй себя виноватой или неправой.

- В принципе, именно это я и чувствую в данный момент…

- Перестань, прошу. Я хочу, чтобы у нас обеих не было тяжело на сердце. И хочу, чтобы ты знала – ты тянешься к хорошему человеку.

Подёргав носом, Эрика поняла, что омлет нуждается в скорейшей эвакуации с плиты. Руки быстро выключили газ и занялись уцелевшим завтраком. Лирический момент опасно качнулся, но выдержал.

- Прости, замечталась. Мы могли бы поехать вместе…

- Вряд ли, милая. У меня сейчас прибавится работы в школе, к тому же, никто не знает, насколько затянется такое предприятие. Тебе одной проще с редакцией всё уладить.

В словах матери был резон, и это требовалось признать.