Через двадцать лет (СИ)

Дэн, которого тянуло есть, спать и обожать весь мир, кивнул, с любопытством осматриваясь. Над столом тоже имелась пара снимков, а ещё кухня была напичкана техникой и аккуратными полотенцами, на плите шумел подогретый чайник. Бемоль, делая бровки домиком, умильно клянчил сладкое, но, поняв, что с хозяином номер не пройдёт, перебрался ближе к Дэниелу.

- Кажется, вы с ним подружились, - засмеялась Дебора, разливая кипяток по кружкам, - наш пёс чует хороших людей.

- Он чует ровесника, - фыркнул Александр, строя рожицы доберману, а затем, враз посерьёзнев, поднял взгляд на гостя, - слушай, Дэн, я хочу тебе помочь. Правда, хочу. Мы с женой поговорили, пока ты переодевался – она одобряет моё решение. Но многое надо прояснить, конечно – например, твой настоящий адрес, чтобы знать, куда тебя везти завтра за вещами.

Дэн, проглотив блинчик, повернулся к режиссёру и его супруге. Не взирая на крутые приключения и сопутствующие факторы, в голове по-прежнему не укладывалось, что это не бред и не сон. Что он не замёрз на улице, а действительно сидит за столом в доме Гарретов, о которых ещё утром не знал; что их доберман ластится к нему, где-то в пределах досягаемости находится та самая «Тони» с фотографии (или несколько). Что так вообще происходит. Если бы не горячий чай и горячее же тесто с мёдом… Дебора, давно смывшая экспериментальный макияж, устроилась напротив, полная доброжелательного беспокойства. Алекс, разместившийся по соседству, не отставал. Странный он всё-таки был человек – странный и необычный. Дэну показалось, владелец театра Гордона не склонен к излишней болтовне и сантиментам, но он ошибся. Всё несказанное удивительным образом вмещалось во взгляд Александра. Не то понимающий, не то сочувствующий. Не то просто заранее знающий…

Вздохнув, молодой человек выложил всё – или почти всё – что привело в храм искусства при невыгодных обстоятельствах. Он рассказал об увлечении актёрством, рассказал о родителях и доме в Гринплейс, о Сент-Мэри и учёбе, которая была хуже любого наказания… Вспомнил стародавнюю поездку в Лондон и те немногочисленные походы в театр, которые имели место в прошлом. Дэна будто прорвало – при всей нелепости объяснений с первый-день-знакомыми людьми, Гарреты вызывали чувство доверия, где-то на подсознательном уровне. К тому же, оба имели творческие профессии – то ценное, что позволяло правильно принять его многочисленные безрассудства. На последние Дебора реагировала весьма по-женски, а Александр – по-мужски. Наверное, стремление к сарказму в режиссёре крепло, но он стоически держался. Блинчики и занявший сторону Дэна Бемоль не располагали к показному ворчанию.

Разговоры, вопросы и взгляды с прищуром в духе «Ты псих, я был прав» затянулись почти до ночи. Затем Дебора, первой посмотревшая на часы, спохватилась, что всем троим, как ни странно, завтра на работу, плюс мужчинам ещё в Гринплейс ехать. Бемоль, относившийся к режиму более ревностно, нежели хозяева, уже давно уполз в неизвестном направлении и наверняка отдыхал. Именно Бемоль, кстати, выручил следующее утро и планы. Полночи Дэн проспал как убитый, закуклившись в одеяло, но ближе к утру приснился родной папочка, за руку тащивший отпрыска в Сент-Мэри. Молча и угрюмо, к тем самым воротам, что лязгали по-киношному зловеще.

- Оставь меня… Нет, я не хочу туда… Не надо… Не надо!

Решётка была всё ближе и ближе, но прежде, чем Леонард из сна успел втолкнуть сына на территорию университета, реальность благосклонно ворвалась в подсознание. Дэн в ужасе проснулся, часто дыша, путаясь в одеяле и глядя в грустные собачьи глаза у кровати. Бемоль, пользуясь неплотно прикрытой дверью, проскользнул в спальню, и теперь взирал на молодого человека с видом бывалого психоаналитика. Минуту или две Дэн просто лежал, уставившись на пса и, наверное, впервые в жизни так радуясь доберманам и их существованию. Сон был неприятным – ощущение отцовской хватки на запястье никак не отпускало. Перебивая эффект, он протянул ладонь и коснулся шершавого и холодного собачьего носа. Бемоль приветственно лизнул пальцы, помахав длинным некупированным хвостом и поднимая с пола принесённый поводок.

- А, тебя же выгулять надо, извини, - зевая и потягиваясь, Дэн вылез из-под одеяла и покосился на дверь, - кто с тобой обычно гуляет, интересно? Ладно, потом выясним.

Часов в зоне досягаемости не было, но, судя по темноте за окном, время не продвинулось дальше шести-семи утра. Никаких посторонних звуков из коридора не доносилось – Гарреты наверняка ещё спали, а шкодливый пёс этим воспользовался, симпатизируя гостю. Дэн решил, что ничего плохого не случится, если немного помочь приютившим его людям. Зеркало в процессе минутного одевания любезно отразило невыспавшееся нелепо-небритое существо с торчащими в разные стороны волосами и тощей шеей-стебельком. Тип-топ для распугивания собак и первых прохожих. Стараясь не шуметь и быстро приглаживая пятернёй шевелюру, он взял поводок и вышел в коридор.