Через двадцать лет (СИ)

- А я всё гадаю, почему псина не будит и не скребётся, - со второго этажа, зевая точно так же, спускался Александр. Выглядел режиссёр креативно: в знававших лучшие времена джинсах, весёленькой толстовке с изображением лося и ярко-красной шапочке, - доброе утро, ребёнок.

- Доброе, мистер Гаррет, - Дэн виновато схватился за поводок, удерживая проявлявшего нетерпение пса, - слушайте, может, я с Бемолем погуляю? Мне не трудно, правда, тем более, он сам ко мне пришёл…

Александр исполнил особо артистичный зевок и медленно оглядел «конспираторов».

- Ладно, далеко не забредайте только, он маршрут знает. А я пока сварю кофе. Запоминай, на завтрак в этом доме пьют кофе, и варю его всегда я.

- Да без проблем, - кивнул Дэн, увлекаемый Бемолем в сторону холла, - клёвый свитер, кстати! Вам очень идёт!

Наверное, со свитера и лосиного принта всё и началось. А может, с догнавшего у двери восклицания: «Куртку мою надень! И шарфом замотайся!» А может, начало было положено ещё день назад, за блинчиками и тем непостижимым режиссёрским мышлением, коим обладают единицы… Что бы ни стало причиной, интуиция подсказывала Дэну – они найдут общий язык. Возможно, даже подружатся. Он не порвал с собственной семьёй и не собирался, но понял, что переход на новый уровень неизбежен. В тот день, по дороге в театр, Алекс выполнил обещание – взяв в гараже изящный серебристый Форд, он доставил сперва жену на студию, а затем повёз гостя собирать неразобранные вещи. Дэн возблагодарил судьбу и удачу за то, что вместе с деньгами и телефоном у него не спёрли ключи от дома, по привычке сунутые во внутренний карман. Звонить в дверь или, того хуже, крадучись, пробираться в родовое гнездо было слишком унизительным, а так… Так он мог притвориться, что всё идёт по плану, пускай и совершенно новому.

Леонард пропадал в госпитале, а вот Анжела оказалась дома. Отменила утренние операции после звонка, как сама сказала, уступив другому хирургу. Дэн, нырнувший в материнские объятия, не уточнял, сколько таких дней и подобных метаний случилось в Гринплейс за неделю его отсутствия. Он в очередной раз поразился, до чего родители не совпадали во взглядах на элементарные вещи и понятия. Впрочем, не такое уж оно и элементарное, воспитание детей, каким казалось… В душе, напоминая школьные годы, взыграло чувство вины. Почему отец до ужаса твердолобый и равнодушный? И речь ведь не об извинениях… Почему настолько жаль маму? Путано объясняя, как попал в театр на работу и в гости – к его владельцу, Дэн запихивал старый ноутбук и бритву в дождавшийся возвращения чемодан. Анжела задавала вопросы, переживала и, точно впервые сбросив необходимость притворяться, дышала свободно. Она наконец-то была полноправным союзником, ничего не говоря о скандале, прогремевшем в доме неделю назад. Хотя Дэн и сам догадывался – так, как раньше, быть уже не могло.

- Возьми, - женщина, не глядя, достала из кошелька чуть ли не все банкноты разом, - полагаю, старый телефон я больше не увижу? Это на новый и на что-нибудь необходимое.

- Ну мам…

- Не спорь, Дэнни, я на твоей стороне. И чёрт с ней, с медициной, раз оно так складывается, но я хочу, чтобы ты всегда был на связи.

Он благодарно улыбнулся, принимая деньги и ещё раз обнимая мать. Новый уровень стремительно наступал – отношения с отцом, выражаясь медицинским языком, приобретали хроническое обострение, но, по крайней мере, свободу отнять больше никто не мог. Сунув в чемодан всё, что хотелось и можно было увезти, Дэн во второй раз попрощался с домом и гордо прошествовал к Форду. В тот же день, используя обеденный перерыв, он купил новый мобильник – не самый дорогой, остаток родительской суммы выглядел ещё вполне прилично. Но Дэн решил не тратить деньги, а попытаться копить. Тем более что уже примерно представлял покупку…

* * *

Подобно тому, как для зрителей театр начинается с гардероба, для нового сотрудника он начался примерно с того же, но по другую сторону занавеса. С костюмерной, по сути, началась самостоятельная взрослая жизнь, а точнее, её этап в полгода, до следующей возможности стать актёром. Дэн рассчитывал, что время практики позволит лучше узнать сценический мир, его требования и образ мышления тех, кто давно тусуется на подмостках. Алекс на рассказ о мечте отреагировал довольно адекватно – скупой мимический арсенал задействован не был, однако глаза загорелись непритворным интересом.

- Это не сложно и не просто, - заметил режиссёр, бросив оценивающий взгляд на младшего Спаркса, - пожалуй, актёрство – та единственная вещь, которую можно сравнить с отработкой реакции в ближнем бое. Там нужно быть постоянно готовым, что тебя ударят. Здесь нужно быть готовым, что потребуют выполнить любую задачу, любой невозможный бред.

- Например?

- Например, изобразить слепоглухонемого, сыграть женщину или прикинуться табуреткой. И не смейся, чтобы ты знал, последнее – самое трудное.

- Почему? – наивно спросил Дэн, которому воображение подкинуло целый склад разномастной мебели. - Оно же неодушевлённое…