Через двадцать лет (СИ)

Стэн, любитель рок-н-ролла и девушек в пышных платьях, стал дебютом, перенёсшим на несколько десятилетий назад. Вертлявый пылкий меломан, злоупотребляющий бриолином и собственной популярностью. Тут-то и пригодилось умение держаться перед настоящими слушателями. Успех фильма был до того неожиданным и сильным, а второстепенный герой оказался настолько обсуждаем, что Абрахам вначале испугался, чувствуя себя каплей в микроскопе. Он ничего не знал об экранной славе и её нюансах и не ведал, каких эмоций больше – ощущение и манило, и настораживало. Тогда же молодой человек пообещал себе, что первенца, если будет мальчик, назовёт когда-нибудь в честь своего персонажа…

За первой ролью возникли вторая и третья. Обе небольшие и похожие друг на друга – молодых, не обременённых философией типов, любящих развлекаться. Бумажник начал наконец-то прибавлять в весе, а жизнь одарила интересным знакомством: Рэндалл Кинг на добровольных началах предложил себя в качестве агента мистеру Дженнингсу. Тихий и аккуратный, он походил на библиотекаря, но при этом думал как стратег, а реагировал как снайпер. Именно Рэндалл посоветовал быть осторожным в выборе дальнейших проектов, дабы не создать раньше времени амплуа, которое может быстро наскучить и самому клиенту, и миру вообще. А в том, что мир ещё заговорит о новой звезде, агент-доброволец ни минуты не сомневался. Как и в том, что громоздкое «Абрахам» лучше заменить в титрах на сокращённое «Эйб» – и звучит вполне по-американски, и просто избавит от проблем и неудобных шуток.

Насчёт шуток, кстати, Рэндалл как в воду глядел – лет через десять любимым приколом Голливуда станет вопрос, когда же Абрахам Дженнингс сыграет своего знаменитого тёзку – Абрахама Ван Хелсинга[46], охотника на вампиров. Эйб сначала терялся перед любопытничавшими журналистами, вскоре привык, а позднее начал радоваться, что это просто Ван Хелсинг, а не президент Линкольн. Если первого он не сыграл бы из чистого упрямства, то намёки на второго не потянул бы морально.

Советам актёр внял, решив, что оба правильны и разумны. Во всех дальнейших фильмах, сериалах и других проектах он фигурировал исключительно как Эйб Дженнингс, быстро запомнившись и полюбившись американцам. Правда, ещё в начале карьеры, намереваясь разнообразить фильмографию, молодой человек совершил ошибку: из среднестатистического парня, смутно представляя, как, что и зачем, перевоплотился на экране в игривого трансвестита-неудачника. Результат себя не оправдал, скорее наоборот: фильм не собрал никакой кассы, а рецензии были разгромны, в том числе и для Абрахама, услышавшего, что и жанр не его, и образ неправильный, и опыта ещё маловато.

- Насчёт опыта они правы, - заметил клиенту Рэндалл, - тут не минное поле, одной интуиции не хватает, как видите.

- Что же мне делать? – поинтересовался обжегшийся на эксперименте актёр. Кинг почесал в затылке, обозрел задумчиво стопку газет с отзывами и выдал единственно возможное:

- Идти на курсы подготовки. Тем более, сейчас вы можете себе позволить не первые попавшиеся, а что-то проверенное.

Абрахам уже и сам чувствовал, что в стихийно осваиваемой профессии нужна более обстоятельная база знаний. Талант талантом, но везение не может вечно сопровождать самонадеянное существо, пробирающееся вперёд наугад. Родители, которые с отсутствием карьеры музыканта смирились легко, новые планы поддержали и дали добро на переезд сына в Эйвери-маунтин. Так получилось, что именно там Абрахам начал изучать актёрское мастерство, временно уйдя с экрана. Город, бестолковый и непонятный два десятилетия назад, ещё не успел разрастись до своих привычных размеров и приобрести неповторимый лоск, тянувший приезжих огромным магнитом. Он был больше промышленным, чем культурным, хотя зачатки нынешнего состояния уже тогда оформлялись. А ещё в нём были недорогие курсы по интересующему ремеслу…

Молодой человек начал активно заниматься, как прежде посвящал себя пению и игре на гитаре. Оказалось, в актёрстве мелочей и деталей больше, чем представлялось, Это напоминало точные науки – при всём просторе и нечётких границах тут действовали правила и законы, которые следовало знать. И знание их наделяло теми же манящими и настораживающими эмоциями, что Эйб испытал однажды после дебютной роли.

Возвышение и удовольствие.

Курсы в институте преобразили недавнего новичка и на многое открыли глаза. Благодаря музыкальной подготовке Абрахам сразу стал популярен и востребован в среде студентов, у большинства из которых пение шло только бонусом. Разнообразие спектаклей и объяснение скрытых механизмов игры на сцене и перед камерой, психология и мотивация любых персонажей, в том числе отрицательных и крайне противоречивых… Именно тогда Абрахам окончательно вошёл во вкус и возблагодарил мысленно кинобосса, выбравшего его из толпы несколькими годами ранее.

А ещё именно тогда судьба свела с Соней и Алексом…

* * *

- О боже, это знаменитый Эйб Дженнингс!

- Где?

- Вон впереди, присмотрись. Только аккуратно.

- В серой куртке? Что-то не похож…