Через ее труп

Она взяла мою руку и приложила ее к обнаженной коже чуть выше груди. Я чувствовал биение ее сердца, колотящегося в одном ритме с моим. Но только я собрался наклониться и поцеловать ее, как дверь снова открылась. Я быстро убрал руку.

– Привет, я ее сосед, – сказал мужчина, даже не остановившись пожать руку. – Желаю хорошо провести время.

Зажглись габаритные огни, и через мгновение он уехал. Я жаждал сейчас же наброситься на нее, но она выглядела расстроенной, и мне не хотелось давить. Как бы поступил Нейтан 2.0?

– Может, я позвоню тебе завтра? – предложил я.

На ее глаз упала прядь волос. Я протянул руку, чтобы убрать волосы с лица, и Эшли приподняла подбородок. Я не мог не украсть поцелуй, пусть Нейтан 2.0. катится к черту.

– Конечно, – ответила она, выворачиваясь из моих жадных рук, – но сегодня не смогу, прости.

Если б я так не изнывал от желания, то не забыл бы спросить, что за прослушивание устроила для нее Луиза. Потому что стремление тети помочь кому-то, тем более незнакомке, выглядело на редкость странно… Причем это уже третья странность за один вечер, после того как она объявила, что хочет изменить завещание, и показала мне свою «похоронную» папку.

По дороге домой у меня было время поразмышлять над своими подозрениями, но вместо этого я подпевал «Бисти бойз» и фантазировал о следующей встрече с Эшли, которая, как я надеялся, будет завтра у меня и без назойливого соседа.

На следующее утро, когда я увидел пропущенный звонок с неизвестного номера, у меня появился еще один мотив для подозрений. Когда мне звонили? Я был слишком погружен в свои мысли, чтобы встревожиться, и, не прослушав сообщение, пошел в душ. Кажется, я пел даже там. Скорее всего, «Cum On Feel the Noize»[9]. По глупости мне казалось, что такое отличное настроение ничто не способно испортить, вот каким безмозглым я был.

Я вытерся, натянул боксеры и взял телефон. Запись на автоответчике была сделана в шесть часов пятьдесят две минуты. В любой другой день это меня насторожило, но в это утро у меня был иммунитет к плохим новостям. Однако чувство неуязвимости испарилось, как только я нажал на воспроизведение.

«Здравствуйте, меня зовут Сильвия Эрнандес».

Откуда я знаю это имя? Ах да. Медсестра Луизы.

«Мне жаль сообщать вам об этом, но у меня печальная новость. Очень печальная».

Ее голос задрожал. Она плакала.

И я понял, что с моей тетей произошло самое страшное, что только может случиться с человеком.

Глава 20. Джордан

Когда я вернулся из спортзала, Эшли ждала меня дома. Почти настала полночь. От меня несло потом, и я был совершенно без сил. Но все равно при виде Эшли, сидящей на диване в гостиной, мое сердце забилось быстрее.

– Не стоило меня дожидаться, – сказал я.

Я думал, она возразит, поскольку нам явно о многом нужно было поговорить, но вместо этого Эшли неожиданно расплакалась.

– От меня воняет, – сказал я, чтобы она поняла, почему я ее не обнял.

Хотя не уверен, что она хотела объятий. Я не знал, чего она хочет. Очевидно.

– Это я виновата, – всхлипнула она.

И на секунду я посмел надеяться, что она расскажет о неудавшемся свидании и признается, что ей нужен только я.

– Это я ввела тебя в заблуждение, – произнесла Эшли, и мои надежды разбились вдребезги, как пустая пивная бутылка. – Я не хотела. Думаю, ты просто принял мою радость от возвращения Брандо за что-то другое. Я вела себя беспечно, прости. Я всегда буду любить тебя как друга. Надеюсь, ты это знаешь.

Как друга. И я понял, что всегда был и буду для нее запасным вариантом. Как и подразумевало наше «соглашение». «Если не появится лучший кандидат, а в таком возрасте уже вряд ли появится, сгодишься и ты». Жалкий мотив для помолвки. Мне следовало это знать.

– Как вы познакомились? – спросил я, желая испить чашу позора до дна.

Она рассказала, как забирала Брандо из «жутковатого» дома в конце тупика и ее сердце «выпрыгнуло из груди», когда он открыл дверь.

– Я ничего подобного раньше не чувствовала, – призналась Эшли, думаю, чтобы смягчить мою боль, но стало только хуже.

– Понимаешь, это как будто… так было суждено. – Я не понимал и покачал головой. – Брандо выбрал этот дом. И там оказался Нейтан, а его тетя занималась кастингом и нашла мне идеальную роль.

В отличие от нее, я не верил в судьбу, но переубеждать ее в том, что «так суждено», было бесполезно.

– Ну прямо три в одном, – пошутил я, и она улыбнулась.

– Не могу отделаться от мысли, что вот оно. – Я решил, что Эшли говорит о Нейтане, но она добавила: – Тот самый прорыв, которого я ждала!

И тут до меня дошло, что работа и мужчина связаны, это та самая удача, которую Эшли давно ждала.

Мы и прежде уже говорили на тему «вот оно» – после прослушиваний на роль персонажа с ее инициалами, или после встречи с кастинг-директором из Висконсина, или когда решили снять ремейк фильма, в котором она мечтала сыграть в двенадцатилетнем возрасте. Она не впервые находила причины, по которым тот или иной случай особенный. Но я решил не напоминать об этом.