Через ее труп

– Она ответила через пару секунд: «Они уже здесь. Пусть ее заберут?»

– И ты согласился.

– У них не было необходимости меня дожидаться, я все равно ничем не мог помочь.

Я постарался, чтобы это не прозвучало так, будто я защищаюсь, но почувствовал, как пылают щеки.

– Конечно, – подбодрила меня Винни.

– А потом она написала: «Она скончалась в библиотеке, в своем любимом кресле».

Я вспомнил, как меня пробрал холодок, в точности как сейчас, когда я представил Луизу, в последний раз уютно устроившуюся в кресле с книгой и чашкой чая. Помню, как подумал, что это достойная смерть, и Луиза должна быть довольна.

– А последнее сообщение было такое: «Соболезную вам, мистер Нейтан, я тоже ее любила», – прочитал я.

– И больше ничего? – спросила Винни.

Я покачал головой:

– Только это.

– Почему бы нам не написать на этот номер? – предложила Винни.

Я не был уверен, что это удачная идея, но просто сказал «Ладно» и протянул ей телефон.

– И что написать?

– Например: «Кто вы и что произошло с нашей матерью?» – сказал Чарли.

– Так мы ее спугнем, – возразила Винни. – А нужно заманить.

Пока палец Винни завис над экраном телефона, я вспомнил тот ужин с Луизой, когда она объявила, что хочет изменить завещание («Мне нужно» изменить завещание? Или «я собираюсь» его изменить?), а после, помыв посуду, я обнаружил тетю спящей на диване. Да, она устала, хотя и не выглядела смертельно больной. Но такое иногда случается. Одна моя однокурсница умерла от аневризмы во время занятий йогой. Встала в «позу собаки», и вдруг в ее мозгу лопнул сосуд, и ничего уже нельзя было сделать. Ей было всего двадцать лет. А один мой приятель по гольф-клубу, молодой отец, умер в бассейне во время привычного утреннего заплыва. У него просто остановилось сердце. Сбой ритма, так сказали врачи. Так что неожиданная смерть Луизы выглядела вполне правдоподобной. Ведь я знал, что даже люди в расцвете сил могут ни с того ни с сего умереть.

– А если так? «Это снова Нейтан. Мы хотели заплатить вам за хлопоты. Вы не могли бы перезвонить?» – предложила Винни.

– Отлично, – согласился Чарли. – Может, она позвонит, чтобы получить деньги.

Винни нажала «отправить» и отдала мне телефон.

– Дай знать, если ответит.

Я кивнул, хотя и знал, что фальшивая Сильвия не ответит – слишком велик риск раскрыть свою маскировку. Конечно, я знал, кто она. Остался только один пугающий вопрос: почему она это сделала?

Оглядываясь назад, я поражаюсь, насколько просто было бы застать автора этой безумной затеи на месте преступления. Если б я только попросил лже-Сильвию дождаться меня, если б только сам позвонил в похоронное бюро, если б настоял, чтобы лже-Сильвия позвонила мне, а не присылала сообщения, вся шарада раскрылась бы. Но вместо того чтобы разоблачить махинацию, я попал в расставленную для меня ловушку.

Отец играл в турнирах по покеру. Он пытался научить и меня. Правила были простыми: тройки выигрывают у двух пар, фулл-хаус выигрывает у флеша, чем старше карты, тем лучше. Рассчитать шансы на выигрышную комбинацию тоже было довольно просто. Вычти карты в игре (на столе и у игроков) из общего количества в колоде (пятьдесят две) и подсчитай вероятность. Но хорошие игроки играют не в карты, говорил мне отец. Они играют с людьми. Выигрывает не тот, у кого лучше карты. А тот, кто правильно считывает оппонентов, знает, по какой схеме они делают ставки и когда блефуют. Как бы хорошо я ни считал карты и вероятности, в покер я играл плохо. Кто-то явно знал об этом, потому что меня обыграли подчистую.

Если б я не был так брезглив и не боялся увидеть труп Луизы, то мог бы заподозрить, что лже-Сильвия темнит. Возможно, я так твердо решил действовать честно, что мне и в голову не пришло усомниться в чьей-то порядочности. А может, я просто тупица. Как бы то ни было, мое решение отстраниться от хлопот с похоронами стало катастрофической ошибкой. Но катастрофические ошибки – мой конек. Можно сказать, я эксперт по таким ошибкам и в очередной раз наступил на грабли.

Конечно, была еще одна причина, по которой я не сомневался в подлинности автора посланий: мысль о том, что кто-то будет выдавать себя за медсестру Луизы, чтобы сообщить о ее смерти, была совершенно безумной. Так мог поступить только психопат, и это казалось совершенно невозможным.

Трудно было проглотить эту горькую пилюлю – мало того что сообщения отправила психопатка, я еще и ходил с ней на свидание.

Глава 40. Эшли

Я вылезла из твидового костюма и забралась в кровать. Не было смысла выходить на улицу, потому что: а) там шел дождь и вообще была отвратительная погода, б) меня только что уволили за прогул и в) теперь я богата, и работа мне не нужна. Наверное, это классический случай плохой новости и хорошей. Учитывая, что мне никогда не нравилось работать экскурсоводом, хорошая новость перекрывала плохую. Так почему же я так подавлена?