Через год в это же время

– Конни, не думаю, что я с этим справлюсь, если это так сложно, – заявила Тара, складывая перед собой ладони и сосредоточенно хмурясь.

– Это не сложно, не беспокойтесь, я вам все объясню, – сказала Флер, небрежно отмахиваясь.

– Тара, покажи Минни свой сад. Уверена, ей хочется на него взглянуть, – предложила Конни.

– О, там ничего особенного, – тихо произнесла Тара, покачивая головой, – но для меня это нечто вроде достижения.

Тара повела Минни, Лейлу и Беверли по лестнице вниз, в цокольный этаж, где французские окна выходили в сад за домом. По лондонским стандартам сад был огромным, он тянулся к ряду деревьев на сто пятьдесят футов. Около дома имелось вымощенное камнем патио с плетеными столом и стульями, а дальше виднелись клумбы с белыми розами, пурпуровыми наперстянками и оранжевыми георгинами – дичайшее сочетание красок.

– Это все наш садовник, я боюсь заниматься цветами, – сообщила Тара. – Но вот это я могу – это наш маленький проект.

Она не сумела скрыть гордости, прозвучавшей в голосе, когда показывала скромный огород. Четыре аккуратных квадратика почвы, засаженных рядами листовых овощей, пряными травами, вьющимися бобами и помидорами.

– Да вы здорово постарались! – воскликнула Минни, опускаясь на корточки, чтобы понюхать тмин.

– В прошлые выходные твоя мать возила меня в садовый питомник. И я купила это сама. – Тара показала на пряные травы, потом повернулась к Лейле и Беверли. – Я понимаю, это, наверное, звучит не слишком впечатляюще. – Тара снова сложила вместе ладони, потерла их друг о друга. – Но мне иногда трудно выходить из дому, я чувствую себя немножко подавленной…

– Ну, всем нам приходится сражаться с собственными демонами, – искренне произнесла Бев, и Тара кивнула:

– Твоя мать такая замечательная женщина, Минни! Она подталкивает меня делать каждый день по маленькому шагу. И не слышит отказов.

Тара говорила с таким теплом в голосе, что захватила Минни врасплох. Ей редко приходилось слышать, чтобы о ее матери отзывались вот так. Минни никогда не задумывалась над тем, что упорство Конни может оказаться настолько полезным.

– Ну я рада, что она вам помогает, – пробормотала Минни и, заметив, что руки Тары слегка задрожали, сжала их с такой силой, что у нее побелели костяшки пальцев. – Тара, пожалуйста, мы не хотим вас утомлять, нас уж слишком много! – мягко сказала Минни.

– Нет, прошу, останьтесь! – возразила Тара. – Мне необходимо заставлять себя делать больше. – Она быстро моргнула, ее взгляд метнулся к дому. – Выпьете чая, если я поставлю чайник?

Подруги решили, что выпьют.

Когда Тара поспешно ушла в дом, Беверли, Лейла и Минни уселись в патио вокруг стола.

– Черт! Мне нужно в туалет, но я боюсь спросить… – начала Беверли. – Этот дом просто как Букингемский дворец или что-то в этом роде.

– Бев, если тебе нужно в туалет, так иди, – сказала Лейла. – Будет куда хуже, если ты описаешься.

– Не могу я пойти… У меня мочевой пузырь перестает работать в таких местах.

Пять минут спустя вернулась Тара, неся чайный поднос и крыжовенный тарт и прижимая к уху телефон.

– Да, Минни с подругами зашли… Ее подруга помогает мне открыть свою страничку… Нет, я не переутомляюсь, милый… Минни хотела с тобой поговорить, – сказала Тара, ставя поднос на стол и протягивая телефон Минни. – Это Квинн, проверяет, как я тут.

Минни почувствовала, что бледнеет; ком в ее желудке угрожающе перевернулся. Если она и хотела поговорить с Квинном, то только не так. Она нервно качнула головой, но Тара продолжала совать ей в руки телефон.

Наконец Минни взяла его и отошла подальше в сад. Если ей придется с ним говорить, то не на глазах у всех.

– Привет, – пробормотала она в трубку.

– Привет, Минни, – ответил Квинн и откашлялся. – Так тебя втянули в садовое дело?

– Вроде того, – согласилась Минни.

В трубке какое-то время было тихо, потом Квинн сказал:

– Прости, что не звонил. Я знаю, что следовало… Но я… Все это не слишком честно с моей стороны.

Его голос звучал сдавленно, смущенно. Минни сжала пальцами мочку уха, чтобы отвлечься от того ужасного, что уже заподозрила.

– Почему ты такой? – тихо спросила она. – Я думала… Я просто не знаю, что думать.

– Минни… – Голос Квинна смягчился. – Я… – Он шумно вздохнул. – Я не могу просто вдруг прыгнуть в нечто такое… Я не уверен, что сумею справиться, если опять кого-то разочарую, и я знаю, что не могу быть тем, кто тебе нужен.

– Откуда тебе знать? – спросила Минни, и у нее перехватило дух. – Я не хочу, чтобы ты был чем-то этаким.

В трубке снова стало тихо. Минни даже подумала, что Квинн отключился.

– Я уже тебя разочаровал. Я слышу это в твоем голосе…

Они опять замолчали. Минни стояла, качая головой.

– Пожалуйста, Минни, не думай, что дело в тебе… Ты такая… – Квинн опять громко вздохнул. – Помнишь того пингвина, о котором нам рассказали в зоопарке? Из Японии, который влюбился в фанерную подружку? – Теперь в голосе Квинна появилась хрипота, надломленность.

– Да, – кивнула Минни, закрывая глаза.