Через год в это же время

Они оставили коробки в прихожей и прошли в гостиную. Предполагалось, что квартира сдается с обстановкой, но в гостиной имелись лишь маленький двухместный диванчик и низкий прямоугольный кофейный столик. И хотя сама комната была крошечной, в ней было большое окно, выходившее на пустое пространство между домами, так что в него лился свет и гостиная выглядела теплой и приветливой по сравнению с темной клаустрофобической кухней. Минни и Квинн уселись рядом на маленький диван, обитый грубой бело-зеленой тканью. Не было ни льда, ни бокалов, так что они выпили теплого шампанского из обычных кружек.

– На одной из коробок, которые нес, я заметил наклейку «Все для выпечки», – сказал Квинн, заглядывая в свою кружку. – Думаешь однажды вернуться к своему делу?

Минни глотнула шампанского:

– Но я ведь просто не смогу, да? Мы все продали.

– Ты избавилась от аренды, но ты же не отказалась от того, что лежит в той коробке?

– Но я не говорила, что вообще никогда больше не буду печь.

– Это было бы пародией.

Диван был таким маленьким, что их ноги соприкасались. Минни остро ощущала каждую точку, где тело Квинна прижималось к ее телу.

– Теплое шампанское не так уж приятно, – заметил Квинн с комической гримасой.

– Уж извини, – ответила Минни, делая большой глоток. – Пей побыстрее, покажется не совсем плохо.

Он последовал совету, а потом долил им обоим. Что они делают? Он должен ехать домой. Но Минни не желала задавать вопросов; она желала, чтобы он никуда не уходил.

– Оставлю машину здесь, заберу завтра, – сказал Квинн, как бы прочитав ее мысли. – Не могу допустить, чтобы ты праздновала переезд в одиночестве.

Он поднял свою кружку и коснулся ею кружки Минни.

Минни вдруг поняла, что ей хочется напиться, хочется расслабиться, отключить внутреннего болтуна, спрашивавшего, что это она задумала, на что надеется… Шампанское должно было приглушить этот голос, позволить ей просто наслаждаться моментом. Она уже так устала от этого нагромождения вопросов, постоянно колотившихся в ее голове; алкоголь иногда срабатывал как замечательная кнопка отключения.

– Значит, больше никакой выпечки, только кейтеринг, – сказал Квинн, устраиваясь на диване поудобнее.

Минни не хотелось говорить о работе, ей хотелось просто положить голову на плечо Квинна и ощутить тепло его тела. Она моргнула. Она уже опьянела. Не сказала ли она вслух что-то насчет его плеча?..

– Но мне кажется, тебе нравилось иметь собственное дело. Нравилось помогать тем людям… – Квинн посмотрел на нее, понял по ее лицу, что продолжение этой темы может испортить приятную атмосферу, и перевел разговор на другое: – Но тогда у тебя не было бы времени тренироваться в плавании вольным стилем, ты не попала бы на Олимпийские игры, и это стало бы трагедией для Великобритании.

Минни улыбнулась и легонько похлопала его по колену, давая понять, что одобряет смену темы. Некоторое время они сидели в дружеском молчании. Минни посмотрела на Квинна. Теперь она знала, что обманывала себя, воображая, будто может быть счастлива, оставаясь ему просто другом. Она уже приподняла стеклянный колпак, приведя его сюда… и теперь могла точно так же расколотить этот пузырь… сказать то, что не было сказано…

– Ладно, а что ты обо всем этом думаешь? – спросила она, показывая на него, потом на себя.

Да, она это делала; она тащила слона из огромной коробки, закопанной в саду давным-давно, и вела его в посудную лавку.

– О чем ты? – спросил Квинн.

Его взгляд метнулся по комнате, как пленник, ищущий путь к бегству. Минни следовало оставить это, заговорить о чем-нибудь другом…

– Я имею в виду тебя и меня. Мы действительно просто друзья по плаванию?

Он улыбнулся, и его улыбка выглядела смущенной и глуповатой.

– Я буду приписывать себе честь, когда ты сделаешь блестящую карьеру пловца.

– Нет, серьезно, Квинн… – Не нужно ей было продолжать! – У тебя действительно нет ко мне никаких чувств, кроме дружеских, честно?

Он неловко передвинулся на диване и закрыл глаза. Ну вот, она это сделала. Сорвала все покровы.

– Да, я знаю, ты говорил, что ничего такого не хочешь. – Минни громко, протяжно вздохнула. – Но… когда мы вместе, мне кажется… кажется, что я никогда не была так близка с кем-то. Я не могу… – Говоря это, она зажмурилась, не в силах смотреть на него. – Я всю неделю только и жду встречи с тобой. А когда мы рядом, мне кажется… кажется, что так и должно быть. Я все выдумываю?