Через испытания – к новой жизни. Причины наших заболеваний

А ее темная сестра, старая дева, все еще ждет своего принца, этакая постаревшая Cпящая красавица, которая проспала всю жизнь.

Добрый пастух и учитель мудрости, который передает другим полученные и переработанные знания, встречается гораздо реже, чем, скажем, религиозный фанатик, от горячего дыхания которого не застрахован никто. В нашей культуре самыми распространенными решенными архетипами в мужском образе являются мастер, старый мудрец, умный шут и добрый пастух. Безусловно, их можно нарядить и в женские одежды: женщина-мастер, мудрая женщина, чудесная старуха и Великая бабушка.

Разумеется, добрый пастух может нести в себе ясность мудреца и сердечность Великой бабушки, которая, в свою очередь, может иметь свободу шута и чистоту мудреца.

Существует и огромное количество недоработанных образцов, которые представляют собой более или менее четкие ответвления описанных выше вариантов.

Мрачный старик, который тащится по жизни как одинокий волк и питается собственной горечью и озлобленностью, является, в известном смысле, противоположным полюсом старого шута. Последний не может воспринимать серьезно ни себя, ни окружающий мир, а волк с болезненной серьезностью относится к своим стремлениям. Он гордо считает себя старым воякой, которого глупая молодежь никак не хочет услышать. Это усиливает его горечь и разочарование. Вместо того чтобы защититься от банальности юмором, он оказывается ее пленником и уже не понимает, является ли одиноким борцом за правое дело или старым разбойником. Но в его одиночестве на самом деле скрыта возможность найти все в чем-нибудь одном.

Остроумно-увлекательный вариант – старый лис, архетип которого в телевизионных детективах заставляет преступников дрожать от страха. Классический пример – Эркюль Пуаро.

Старый холостяк, который шагает по жизни непокорно и с кажущимся достоинством, непримирим и жесток к себе и ко всему миру, и всегда во всем прав. Его целью могло бы быть преобразование присущей ему прямоты в абсолютную искренность с самим собой.

Старая ведьма или язвительная старая дева, которая рассматривает себя как жертву злого мира, попадает в проекцию, и в ее случае это видно особенно отчетливо. Когда-то инквизиция все зло в мире проецировала на «ведьм», современная ведьма во всем, что бы ни произошло, обвиняет мир. Отравленная собственной горечью, она брызжет ядом, будучи абсолютно уверена, что окружающие собираются ее извести, если еще этого не сделали. Ее зависть и стремления связаны с полной жизни и энергии молодежью, потому что она, как в сказке, пытается вернуть собственную молодость. Ее цель – вернуться в детство, поглощая окружающих. Вместо этого следовало бы попытаться совершить внутренние преобразования.

Старый скупец в некотором смысле подобен властолюбцу, но скупец привязывает собственную душу к власти материальной. Он панически боится смерти, которая означает и конец его иллюзий. Об этом он догадывается всю жизнь, а жизнь его действительно ужасна. Он заранее создает себе образ ада и боится его, потому что перепутал внутреннее золото с внешним.

Старый брюзга, лозунгом которого является утверждение «раньше все было лучше», вечно сожалеет о прошедших временах и упущенных шансах. Таким людям надо понять: поиск золотого века – занятие столь же бессмысленное, сколь бессмыслен поиск золотой страны Эльдорадо. Эта прекрасная страна находится в нас самих.

Старая прачка любит рыться в грязном белье других людей. Ее еще называют старой болтуньей. Она постоянно поджидает кого-нибудь с ненужными советами. Чтобы не смотреть на себя, она смотрит на других и видит только их отрицательные стороны. Ей следовало бы использовать внешний мир, который ее так интересует, в качестве зеркала.

Старик «перекати-поле» знает мир лучше, чем самого себя. Жизнь его – вечный круиз. Он мотается по свету вместе с молодежью, ездит, как припозднившийся хиппи, с места на место в попытках убежать от самого себя. Он гордится тем, что удержать его на одном месте не может ни женщина, ни страна. Единственная вещь, которой он боится – это зеркало. Колеся по городам и весям, он не замечает, что жизнь кончается. Гордясь своей независимостью, не видит, что в постоянном бегстве нет свободы. Следующая ступень развития этого образца – старый клошар, который, превратившись в пляжную принадлежность, бежит от понимания этого в призрачный мир алкоголика. Его постоянное бегство превращается в манию. Ему необходимо осознать, что для возвращения в собственную середину необходим поиск.