Через пламя и ночь

Люди входили в дом Царжи и выходили из него, обходя Мавну, сидящую на верхней ступеньке. Она не смотрела на них. Замечала, только когда чья-то нога случайно задевала её бедро или плечо. Наверное, надо было пересесть с прохода, но подняться не было ни сил, ни желания.

Вновь скрипнула дверь, кто-то вышел, но не прошёл мимо, а сел рядом. Краем глаза Мавна заметила серую рубаху и длинные чёрные волосы. Терпко пахнýло дымом.

– Теперь мы перекрыли выход, – бесцветно сказала она.

Смородник обернулся и пожал плечами.

– Ну и пусть. Лично мне плевать. Обойдут, кому понадобится.

Мавна ничего не ответила. Она боялась спросить про Варде. Да и вообще боялась говорить. Когда Смородник вышел к ним из кабака, он точно заметил ил на губах Мавны и понял, чем они с Варде занимались, – на его лице тогда проступило что-то вроде отвращения. И когда Мавна думала об этом, пустота в груди загоралась стыдом.

– Послушай. – Смородник почесал рану на шее и опять пошевелил плечами, будто разминаясь. – Царжа сказала, что так и должно быть. Его нежицкая сущность покидает тело. Он пока останется под присмотром, утром можно будет зайти. Не переживай.

Последнее прозвучало неловко и как-то деревянно. Мавна мельком глянула на Смородника: сидел так, чтобы не касаться её, сложив локти на коленях.

Кто-то попытался пройти мимо, но не вышло. Пришлось спрыгивать со ступеньки. Мавна поняла, что это был Лируш. Почесав в затылке, он пьяно покачнулся.

– Ну, вы это… Спокойной ночи. И тебе, красавица. Хорошо танцуешь.

Мавна махнула рукой: иди уж. Смотреть на Лируша тоже было стыдно. Не стоило идти с ним в кабак. Лучше бы она продолжала сидеть на лавке и волноваться. Это было как-то привычнее.

Нетвёрдой походкой он удалился. Смородник проводил его долгим взглядом и повернул лицо к Мавне.

– Мавна. Не переживай. Тут нет твоей вины. Я ведь помню, что ты говорила тогда, в корчме. Про брата. Будто винишь себя. Так вот… Ни в тот раз, ни в этот ты ни в чём не виновата. Так что не надо… сидеть вот так…

Он кашлянул, не найдя нужных слов, и снова отвернулся в сторону улицы. Мавна перестала ковырять кожу на запястье, глубоко вдохнула – до боли в груди – и медленно выдохнула.

– Спасибо, – шепнула она. – Прости, что так вышло.

Они посидели молча какое-то время. Мавна хотела придвинуться ближе, ощутить тепло и убедиться, что рядом – живой человек, а не такой же застывший камень, каким вновь стала она сама. Но что-то мешало: стеснение, стыд, боязнь показаться навязчивой. Она снова принялась бездумно царапать кожу, как вдруг Смородник медленно, будто сомневаясь, протянул руку и приобнял её за плечо. Сначала едва касаясь, не разгибая пальцев, но потом, не встретив возражений, мягко положил всю ладонь.

Мавна чуть наклонилась к нему. Будь это Илар или Варде, без раздумий положила бы голову на грудь, но подумала, что такое для Смородника будет чересчур, слишком уж он дорожил своей свободой.

– Ты не подумай ничего, – выдохнула она, оправдываясь. – Всё из-за пива получилось. Ты был прав, когда отговаривал. Прости, что вас обоих поцеловала. Не стоило. А с Варде потом… мы поцеловались в губы разок. Или два…

– Мавна, – буркнул он тихо. – Я не хочу знать подробностей. Вы взрослые люди, к тому же почти сосватанные, если не ошибаюсь. Так что вольны были делать всё, что пожелаете.

От этих слов стыд стал только жарче, горечью отдался во рту. Снова вспомнился болотный привкус – Мавна только-только перестала его ощущать, и вот опять.

– Ничего мы не…

Она осеклась, заметив, что у дома Царжи остановилась незнакомая девушка: высокая и стройная, с длинными рыжими волосами, одетая по-мужски, как Желна. Недоумённо склонив голову, девушка спросила:

– Смородник, ты ли?

Он вскинул голову и, помедлив, ответил:

– Я.

– Сто лет тебя не видела. – Девушка скользнула по Мавне равнодушным взглядом, будто та была не более чем утварью. – Про тебя уже говорят всякое. Что бродишь где-то один, даже что погиб. Я волновалась.

Смородник кашлянул и мягко отстранился от Мавны.

– Ну и что. Пусть говорят. Всем рты не заткнёшь.

– Тебя Сенница ищет. По весям искать послала. Ты сильный чародей и нужен ей. Чего тут рассиживаешься? Поехали со мной.

Услышав имя Матушки, Смородник вскочил на ноги. Мавна заметила, что с рыжей девушкой они были почти одного роста, а уж лицо чародейки было таким красивым и выразительным, что, будь Мавне не так паршиво на душе, она непременно начала бы сравнивать себя с ней и впала в уныние.

– Матушка? Ищет? Ты не врёшь, Лунница?

«Вот и всё, – подумала Мавна бессильно. – Сейчас уедет с этой красавицей, и останусь я одна с козлом и больным упырём».

– Зачем мне врать. Сейчас ратные главы собирают самые дельные отряды, готовится что-то серьёзное. – Лунница откинула рыжие волосы за спину и прищурила раскосые зелёные глаза. – Как сам? Выглядишь не очень, но может, зайдёшь ко мне? Как в старые времена.

Она протянула руку к лицу Смородника, и он на миг позволил дотронуться до своей щеки – но быстро отступил на шаг назад.

– Нет, извини. Не смогу.