Через пламя и ночь

– Жалко. Я скучала.

Лунница посмотрела на Мавну – снова с равнодушным недоумением. Мавна понимала, как выглядит в глазах чародейки: уставшая и разбитая, растрёпанная, с красными глазами, но её вовсе это не заботило. Хотелось уйти, чтобы не слушать их разговор, потому что казалось, что всё это слишком личное.

– Я приду к Матушке, – горячо пообещал Смородник, скорее сам себе, чем Луннице. – Если она и правда меня звала.

Лунница мягко улыбнулась, снова попытавшись приобнять его, но он увернулся.

– Звала, конечно. Ты ведь всё равно её сын, пусть и непутёвый. Ты не ранен? Какой-то бледный. Тебе есть где ночевать? Пошли ко мне. Ребята не будут против.

Смородник упрямо мотнул головой.

– Нет, спасибо. Лучше скажи, как тебя занесло в Чумную слободу?

Лунница недовольно поджала губы.

– Да так. Купить кое-чего хотела. Эх, в старые времена, помню, ты был рад меня видеть. Помнишь, как мы…

– Помню, – перебил он, не дав договорить. – Я рад узнать, что ты в порядке. Спасибо за весть о Матушке. Но на этом всё.

– Всё так всё, – вздохнула Лунница, подождав с минуту. Молча кивнув Мавне, она пошла дальше по улице, к цветастым табличкам на домах – где райхи продавали травы и зелья.

Смородник снова сел на ступеньку к Мавне, но уже на самый краешек, чтобы точно не касаться.

– Ты не рассказывал про неё, – сказала Мавна ровно, без упрёка. – Красивая. Невеста?

Это слово было так странно произносить применительно к Смороднику – оно казалось таким чужим и неподходящим ему. Но Мавна почти не удивилась. Она не спрашивала, есть ли у него любимая женщина, а сам он не говорил, поэтому Мавна даже не задумывалась об этом. Стало ещё более стыдно за свои неловкие поцелуи в щёку и попытки обнять. Но ведь она делала это из благодарности и чтобы ощутить чьё-то тепло рядом, правда?.. По-дружески.

– Какое уж там. – Смородник дёрнул плечами и провёл рукой по волосам, зачёсывая их назад. Несколько прядей упали обратно, свесившись по бокам. – Так, коротали ночи изредка.

– А сейчас почему с ней не пошёл? Она очень красивая. И хорошо к тебе относится.

Смородник ничего не ответил, сильнее сгорбился, и Мавна поняла, что он не собирается ей открываться. Может, считает, что недостаточно хорош для красавицы Лунницы? Что ей не стоит связывать жизнь с убийцей? Что сперва он должен заслужить прощение Матушки? Или однажды она предпочла ему другого мужчину?

Мавна вздохнула. Она подумает о них, если будет желание и настроение. Пока ни того ни другого не было.

Сгущалась ночь. В кабаке ниже по улице по-прежнему шумели, но Наирча уже наверняка убрал свои цимбалы, и вместо музыки и смеха чаще доносилась громкая ругань. Из дома Царжи больше никто не выходил, ступени стали мокрыми от росы, и сидеть становилось холодно. Только теперь Мавна поняла, что пуговицы у неё до сих пор расстёгнуты до ключиц. Страшно представить, что подумала про неё эта Лунница… Торопливо застегнувшись, она вытерла мокрый от холода нос и осипшим голосом спросила:

– Пойдём в амбар?

Смородник вздрогнул, как от удара, и обернулся – будто бы задумался и забыл, что она всё время сидела рядом.

– Ты в комнату иди. Что, зря деньги за неё платили, что ли?

Мавна подумала было, что он решил всё-таки пойти к Луннице – иначе зачем отправлял её одну? Но Смородник добавил, зевнув:

– А я – в амбар. Спокойной ночи.

Он поднялся на ноги, хрустнул затёкшей шеей и выдавил подобие улыбки на прощание. Мавна представила, как снова вернётся в ту тесную комнатушку с незакрывающейся дверью, и по спине пробежали мурашки.

– Я боюсь одна, – беспомощно сказала она и обхватила себя за плечи. Подняв глаза на Смородника, тихо попросила: – Только если ты пойдёшь со мной.

Он остановился, непонимающе глядя на Мавну.

– Там развернуться негде, как ты себе это представляешь?

Мавна развела руками.

– Тогда оба в амбаре.

Смородник задумчиво посмотрел на окна дома, прислушался к звукам: сегодня там хотя бы не дрались. Мавна ждала. Ей было всё равно, где ложиться, главное, не одной: всё равно не уснёт, будет думать про Варде, Раско и Илара. А может, и про Лунницу…

– Ладно. Пошли. Хватит тебе на сене валяться, простынешь ещё.

Она не поверила своим ушам, особенно последним словам. Было бы ей получше, удивилась бы вслух, но сейчас просто тяжело поднялась и пошла за Смородником в дом.

В этот раз комнатушка даже показалась уютнее, чем была. Мавна устало опустилась на кровать и поняла, как сильно болит голова. Смородник вымыл руки над корытом, плеснул в лицо, отфыркался и устроился на полу у двери, положив под голову бурдюк с водой. Он повозился, удобнее раскладывая длинные ноги, которые никак не хотели умещаться у стены. Мавне было его жаль, но сил не осталось даже предложить что-то другое. Да и что предложить? С кровати уходить на пол не хотелось.

– Спокойной ночи, – шепнула она, закрывая глаза.

– Угу.

Мавна уже засыпала, как Смородник тихо буркнул:

– Чтобы тебе не думалось: она выбрала другого чародея. А когда снова увидела меня, как ни в чём не бывало бросилась на шею. Но я считаю, что это неправильно. И по отношению к нему, и ко мне. Так что… давно уже всё.