Через пламя и ночь

Смородник снова взял миску и стал доскребать остатки. Ссутулился ещё сильнее, будто хотел закрыться или слиться с тёмной землёй. Илар не понимал, как его разговорить и чего от него ожидать – недавно он рвался в драку, как дикий пёс, а сейчас сидит в одиночестве и ершисто огрызается. Ну не бить же его?..

Илар выдохнул и сел рядом.

– Извини. Я долго её ищу. Просто не могу поверить… – Он провёл ладонью по лицу, с силой нажимая на глаза до цветистых разводов под веками. Встряхнул головой. – Фух. Ты правда нашёл Мавну? И… Неужели Раско? Быть не может.

– Да успокойся ты. Всё с ней хорошо. Жильё есть. Денег оставил. Брат был козлом, но Царжа расколдовала. Твоя сестра молодец. За тебя вот только переживает.

Илар расплылся в глупой улыбке. Так хотелось, чтобы этот чародей говорил правду! Звучало, конечно, невероятно, но вдруг Мавна и Раско на самом деле совсем рядом, за Озёрскими стенами? Лучше верить в это, чем искать их на болотном дне и раз за разом – каждую ночь – представлять мёртвыми.

Он снова украдкой посмотрел на Смородника – хмурого, нелюдимого, похожего скорее на убийцу, чем на того, кто оставил девушке денег. Внезапно от неприятной догадки по спине пробежали мурашки.

– Ты её трогал? – Кулаки сжались сами собой, от гнева забурлило в крови. – Что ты сделал с моей сестрой, пёс?

Илар с силой схватил его за плечо и встряхнул. Замахнулся для удара, но Смородник ловко вывернулся, толкнул Илара в грудь и рявкнул:

– Не смей так о ней говорить! – тяжело дыша, он едва не кидался на Илара, с пальцев сорвалось несколько искр. – И думать так даже не смей!

Илар вскинул руки. Этот чародей выглядел таким разгневанным, как чистое пламя, – оставалось только ему поверить.

– Ладно-ладно, остынь. Извини.

Смородник устало выдохнул и потёр переносицу.

– Ну и дурак же ты. Говорю ведь: всё с ней хорошо. Мавна пьёт пиво в Чумной слободе, Раско играет на дудочке райхи, у них покои из двух комнат и присмотр колдуньи. – Усмехнулся себе под нос, будто вспомнил что-то тёплое.

Илар не верил своим ушам. Это звучало, как злая шутка, – но в то же время так светло и прекрасно, как его самые смелые мечты. Сколько раз он мечтал о том, чтобы с Мавной всё было хорошо? А о Раско? Уже и надеяться перестал, почти смирился с его гибелью, хотя вслух себе не признавался.

Долго выдохнув, он снова сел на землю.

– Как ты прошёл от ворот? Как тебя выпустили привратники и не тронули упыри?

Смородник задумчиво обернулся на Озёрье, будто только сейчас понял, что для других выйти из города было непростой задачей. С неохотой он снял какой-то свёрток с седла – висел рядом с козлиным черепом – и осторожно развернул, показывая Илару.

– Что это?

– Угли райхи. – Смородник сказал это тихо, будто стыдясь. Илар и без того догадался, что тот либо сам из народа райхи, либо наполовину, и удивился, что он решил использовать искру, а не их кровное колдовство. Но промолчал.

– И что ты с ними делаешь?

Илар протянул руку, но Смородник снова завернул угли – давно холодные – в тряпицу и спрятал за пазухой.

– Ничего. Они делают меня невидимым для нежаков, только и всего. А как вышел из города… – Он дёрнул плечом. – Скажем так: угрозы всегда действуют.

Глядя в сторону шатров, Илар видел, как у общих костров ходит Купава, собирая пустые миски. Она отнесла их к краю стоянки, к мелкому ручью, почти незаметному за заросшими травой берегами. Илар махнул рукой, чтобы она видела, где он. Кивнув, она подобрала юбку на бёдрах и подбежала к нему.

– Доброй ночи, – настороженно поздоровалась со Смородником. Тот натянуто улыбнулся уголком рта.

– Купава. – Илар встал, приобнял её за плечи и качнул головой в сторону чародея. Тот ещё сильнее ссутулился, словно такое пристальное внимание было ему неприятно. – Этот парень знает Мавну. Она в Озёрье, ты можешь себе представить? И Раско с ней. У него есть угли, которые сбивают с толку нежаков.

Глаза Купавы расширились. Она неверяще посмотрела на Илара, потом – на Смородника – и снова на Илара.

– Ты шутишь? Мавна? В Озёрье? Ты уверен?

Смородник недовольно вздохнул и хмуро зыркнул на них исподлобья.

– Вы в ваших Сонных Топях все такие упёртые? Я, по-вашему, очень похож на шутника?

Он оскалился – беззлобно, скорее устало и вымученно. Склонился над своим костерком так низко, что кончики длинных волос едва не касались пламени, и сцепил руки перед собой в замок.

– Отвези нас, – попросила Купава. Она присела напротив Смородника и протянула руку, будто хотела дружелюбно коснуться его, но он отодвинулся подальше. – Ты можешь?

Илар и сам хотел попросить о том же – конечно, он не стал бы отпускать Купаву одну с этим чародеем, да и слишком уж – до дрожи во всём теле – хотелось собственными глазами убедиться, что он не врёт. Обнять Мавну и Раско – узнает ли его братишка? Убедиться, что с ними всё хорошо. Звучало невероятно, до головокружения невероятно. Илар решил: если чародей обманывает, он его убьёт.

Красное зарево вокруг города бледнело, рассеивалось в предрассветном сером мареве. Илар потёр нос – он так привык к вони гари и упыриных тел, что удивился, когда подул свежий ветер.