Через поражения – к победе. Законы Дарвина в жизни и бизнесе

После тяжелейшего для союзных войск 2006 г. многое изменилось к лучшему и в американской военной стратегии, и в положении простых иракцев. Но мы видим, что все это время процесс проб и ошибок не прекращался. И дело не в замене одного генерала другим или даже не в смене министров обороны, а в том, что все это время страна обретала тяжелый практический опыт, отмеченный отдельными успехами Дэвида Петреуса в Мосуле, Герберта Макмастера в Таль-Афаре, Шона Макфарланда в Рамади и тяжелейшими поражениями в других местах. Армия США нащупывала свой путь к успешной стратегии.

Но можно ли было обойтись без столь болезненного процесса экспериментирования? Бесспорно, он мог бы идти быстрее и легче, если бы Герберт Макмастер вовремя получил повышение, Дэвид Петреус не был бы сослан в Форт-Ливенуорт, а Дональд Рамсфельд оказался бы более внимателен к предупреждениям, которые он получал. Но могли ли американские военные обойтись без этапа, на котором совершались ошибки, и сразу разработать более эффективную стратегию?

Именно об этом я разговаривал с Джоном Наглем, историком, сражавшимся в Багдаде, и одним из соавторов доктрины контрпартизанской войны. Я выдвинул идею о том, что американские военные решили свою проблему в Ираке методом проб и ошибок.

«Мы не пробовали без разбора то одно, то другое», – возразил он и, как и подобает историку, отметил, что нужно использовать уроки истории. Герберт Макмастер и Дэвид Петреус тоже имеют ученые степени по истории. Однако ее трудно назвать хорошим учителем. Несколькими минутами позже, рассказывая о действиях генерала Абизаида, Нагль чуть было не согласился со мной.

«Абизаид извлек неправильные уроки из событий в Ливане в 1983 г., – объяснял он. – Абизаид был убежден в том, что западные силы являются чужеродным телом, рождающим в арабском обществе антитела. Поэтому он пришел к выводу, что нам нужно как можно быстрее передать бразды правления иракцам». В результате американские войска осели в пунктах передового базирования, а иракская армия и полиция оказались неподготовленными к выполнению своих функций. Это было серьезной ошибкой.

Однако этот пример просто подчеркивает тот факт, что заранее знать, какая стратегия окажется правильной, нельзя. Не забывайте, что генерал Абизаид, который через несколько месяцев после начала войны получил под свое командование все вооруженные силы США на Ближнем Востоке и в Центральной Азии, считался экспертом по этому региону. Он жил в Иордании и блестяще справился с ролью миротворца после первой войны в Персидском заливе. Это был рассудительный и умный военный, совершенно правильно считавший, что дебаасификация будет иметь ужасные последствия. Вряд ли в то время можно было найти лучшего специалиста по Ираку, чем Джон Абизаид. Но если даже он не сумел извлечь из истории правильные уроки, то, значит, это далеко не простое дело. Что подтверждает и анализ экспертных оценок, проведенный Филиппом Тетлоком. Именно поэтому метод проб и ошибок еще долго будет оставаться лучшим инструментом решения сложных проблем, стоящих перед различными организациями.

Еще одним примером того, как история не может дать однозначных ответов на возникающие вопросы, может служить война в Персидском заливе в 1990–1991 гг. «Буря в пустыне» привела к сокрушительному поражению войск Саддама Хусейна: некогда одна из крупнейших армий мира через четыре дня боев перестала быть даже крупнейшей армией в Ираке. Большинство американских военных стратегов увидели в этом подтверждение одного из главных постулатов своей военной стратегии: ведение войны с использованием высоких технологий, а также крупномасштабной воздушной поддержки и прежде всего с большим численным перевесом. В реальности это оказалось предвестником надвигающихся перемен, поскольку одержанная победа была столь бесспорной, что отныне никто не решился бы встретиться с американской армией в открытом бою. Мог ли кто-либо предполагать такое?

Даже если американская стратегия вторжения оказалась верной, последующая адаптация к местным условиям была неизбежна. Боевики постоянно меняли свои методы, и тактика, которая работала вчера, могла подвести сегодня. Джон Нагль понял это, когда, защитив в Оксфорде диссертацию по контрпартизанской войне, отправился в Ирак. Эта страна была полна сюрпризов. Если он получал сведения о каком-нибудь человеке, который минировал дороги, то пойти и арестовать этого человека было совсем не просто. В Ираке нет адресов, нет названий улиц и номеров домов. Информанта не должны видеть с людьми в военной форме, а если Нагль в гражданской одежде проедет на автомобиле без специальных знаков, то он не будет обладать правами, которые гарантирует ему Женевская конвенция. Пентагон просто не мог предусмотреть всех этих местных особенностей и трудностей, даже если бы министр обороны очень этого захотел. Везде и всегда необходима адаптация к местным условиям.