Через поражения – к победе. Законы Дарвина в жизни и бизнесе

При всей привлекательности такой системной «температурной карты» она одна едва ли позволит решить проблемы лучше, чем это делает «информационное доминирование» Дональда Рамсфельда в военное время. Обеспечение безопасности финансовой системы потребует предоставления регуляторам точной системной информации, но этого будет тоже недостаточно. Как и на поле боя, то, что происходит на передовой финансов, ни один компьютер проанализировать не сможет.

5. «У нас не было времени»

Одним субботним вечером сентября 2008 г., в то время, когда Тим Гайтнер и масса других руководителей инвестиционных банков Нью-Йорка обсуждали совсем не то, что нужно, Тони Ломас ужинал с семьей в китайском ресторане. Неожиданно его телефон зазвонил. На другом конце провода был старший юрист британского отделения банка Lehman Brothers. Юрист попросил Ломаса прибыть завтра в лондонский офис компании в Канэри-Уорф с небольшой командой специалистов по банкротствам. Ломас уже знал, что ситуация с Lehman Brothers далеко не благополучна. За последнюю неделю акции компании потеряли в цене три четверти. В Нью-Йорке обсуждались меры по спасению, но директора европейского филиала банка хотели задействовать план Б, здраво полагая, что если переговоры в Нью-Йорке сорвутся, то компания развалится. План Б заключался в том, чтобы пригласить главу самой крупной в Британии компании по банкротствам. А этим человеком и был Тони Ломас.

Скорость, с которой происходило крушение Lehman, поразила и Ломаса, и его видавших виды коллег из PwC. Как правило, все развивается значительно медленнее – потенциальные управляющие выстраиваются в очередь еще за недели до того, как компания объявит о своем банкротстве. Однако в природе финансовых банкротств заложена стремительность. Никто не хочет вести дела с банком, подверженным кредитным рискам. Поэтому такой банк отличается от инвестиционных банков, сползающих к банкротству очень медленно. С ним банкротство происходит либо очень быстро, либо не происходит вообще. Результатом этого быстрого процесса, происходившего с Lehman, стал хаос. И прежде всего, он воцарился в жизни аудиторов. Один партнер PwC попрощался с семьей в полдень воскресенья и не покидал Канэри-Уорф целую неделю. За парковку машины пришел огромный счет – вдобавок к другим административным расходам. Работая с европейским филиалом Lehman, компания PwC за первый год банкротства заработала lb120 млн. Выплаты работникам американского и европейского филиалов составили почти полмиллиарда долларов.

Ломас быстро поднялся на 31-й этаж офиса Lehman, где прежде была столовая для высшего руководства. Там рядом с бесценными произведениями искусства на стенах висели написанные от руки таблички, не позволявшие команде PwC заблудиться. Кризис наступил мгновенно. Днем в воскресенье управляющие узнали, что нью-йоркский офис в пятницу вечером снял с европейских счетов все средства. Обычная практика в другой ситуации сейчас могла обернуться тем, что деньги больше не вернутся. Это означало, что все торги в понедельник оказались бы невозможными и незаконными. У Lehman была масса незавершенных сделок с несколькими тысячами компаний. В понедельник, после заседания совета, начавшегося примерно в пять утра, судья подписал распоряжение о передаче контроля над европейским филиалом Lehman компании PwC, сделав таким образом банкротство официальным. Это произошло в 7 ч 56 мин утра. Четыре минуты спустя, когда на распоряжении еще не высохли чернила, открылись лондонские рынки.

Команда PwC пыталась понять, как проводились операции банка. Им показали непонятную диаграмму, отражавшую сложную правовую схему ухода от налогов с помощью большого количества подставных фирм. Это не значило, что команда PwC была неопытной, просто они проглядели реструктурирование европейского филиала Enron, некогда финансово грамотной энергетической компании, утратившей свой авторитет. Однако контракты Enron были еще цветочками, и Ломасу пришлось назначить сотрудников, которые следовали бы повсюду за руководством Lehman, чтобы понять, как они работают и что вообще происходит.

Масштабы хаоса были огромны. Как брокер, компания Lehman Europe имела более $40 млрд наличными, в акциях и других активах, которыми она управляла от имени своих клиентов. Деньги были заморожены, поэтому клиенты тоже оказались на грани банкротства. Lehman осуществляла каждую восьмую сделку на лондонской фондовой бирже, однако сделки за последние три дня не были завершены должным образом. Это была обычная практика. Но сейчас незакрытые сделки оказались во власти крайне неустойчивого рынка. Lehman хеджировала многие риски, используя для этого сделки с деривативами, чтобы снизить до минимума воздействие волатильности. Но как только в понедельник стали приходить электронные письма с отменой сделок, стало ясно, что банкротство сделало эти сделки ничтожными. Когда произошло крушение Lehman, у компании был один миллион открытых контрактов на деривативы.