Через реку забвения

— Что? — Ее темные, красиво изогнутые брови взлетели. — Что ты сказал?

Услыхав в голосе Терезы напряженность, Брюс выругался про себя. Ну что ему стоило сдержаться?

Он поднял взгляд. Тереза испытующе смотрела на него, упершись основаниями ладоней в торец стола. При этом в ее правой руке до сих пор находился недоеденный ломтик слойки.

— Только то, что жизнь лучше воспринимать с некоторой долей иронии, — спокойно пояснил Брюс. — Так легче жить. По-моему, тебе стоит этому научиться.

Плотно сжав губы, она некоторое время сидела молча, словно взвешивая про себя услышанное.

— Может, еще подскажешь способ, как это сделать?

Произнесено это было отрывисто, как будто Тереза так и не смогла определить, следует ли ей обидеться на слова Брюса или стоит воспринять их как дружеский совет.

— Подскажу, — усмехнулся тот. — Но при одном условии.

Видя, что Брюс не собирается конфликтовать с ней, Тереза расслабилась и откинулась на спинку стула.

— Каком?

— Что ты проявишь выдержку и не будешь воспринимать сказанное мною в штыки. Иначе нечего и затевать подобный разговор.

— Согласна, — усмехнулась Тереза. — Кажется, меня ожидает сеанс психотерапии, верно?

Брюс пожал плечами.

— Не знаю. Психотерапевтов никогда не посещал.

— Правда? — с интересом взглянула на него Тереза. — А мне только с их помощью и удалось немного прийти в норму после… ну, ты знаешь.

Разумеется, Брюс знал: после того как Тереза пережила шок, узнав, что человек, в которого она была влюблена, ее обманывает. Теперь об этом было известно не только Брюсу, но и доброй половине населения земного шара — благодаря песням Терезы.

— Что ж, вполне допускаю, что психотерапия многим помогает, — заметил он. — Но я, так сказать, сам себе психотерапевт.

— В таком случае тебе можно только позавидовать, — сказала Тереза и с едва слышным вздохом отправила в рот последний кусочек слойки, запив его глотком чая.

— Готова слушать? — спросил Брюс.

Она кивнула.

— Вполне. Выкладывай свою теорию.

Брюс качнул головой.

— Я бы не сказал, что это теория, а просто взгляд на жизнь, что ли. Понимаешь, нужно научиться не воспринимать свое существование всерьез, тогда тревог и переживаний становится гораздо меньше.

Тереза недоверчиво посмотрела на него.

— Как же это возможно? Ведь с человеком происходят реальные неприятности. Он реагирует на них и, естественно, расстраивается. Разве может быть иначе?

— Почему нет? Вспомни хотя бы наш недавний разговор. Ты высказала предположение, что моя школьная подружка Эми в действительности любила меня гораздо меньше, чем мне казалось в те времена. И что, я огорчился? Впал в истерику? Погрузился в транс?

Интерес Терезы увеличился еще больше.

— Неужели даже не огорчился? — с любопытством спросила она.

Брюс усмехнулся.

— Не без того. Не каменный же я, в конце концов.

Глаза Терезы блеснули торжеством.

— Вот видишь!

— Да, на минуту мне стало обидно, я этого и не скрываю. Но потом на передний план выступил комизм ситуации и это помогло мне успокоиться.

— Не понимаю, что здесь комичного? — сморщила Тереза лоб.

— Как! — удивился Брюс. — Ведь это же очевидно.

Она опустила взгляд.

— Для тебя, возможно, да. А с моей точки зрения, все довольно грустно.

Брюс окинул ее пристальным взглядом.

— Тебе определенно нужно развивать чувство юмора, дорогая моя.

Тереза задумчиво провела пальцем по столу.

— Может быть. И даже наверное. Но пока я не вижу ничего смешного в ваших с Эми взаимоотношениях.

— Объяснить?

Она кивнула.

— Буду признательна.

— Ну сама посмотри. Я был уверен, что девушка придерживается неких религиозных убеждений, поэтому, уважая ее принципы, не настаивал на интимной близости, которой мне, поверь, очень хотелось. И вдруг через много лет выясняется, что в действительности дела обстояли несколько иначе. Католические нормы морали здесь ни при чем, а просто девушке не так уж необходим был секс, только и всего. Вот она и потчевала меня рассказами о невозможности физической близости до брака. Я же, ослепленный бушевавшими во мне эмоциями, среди которых далеко не последнее место занимало благоговение перед возлюбленной, принимал все за чистую монету! Ну разве не смешно?

Тереза потупилась.

— Поверь, я не хотела тебя огорчить. И потом, это всего лишь предположение. Не исключено, что Эми в самом деле была очень религиозна.

Брюс хохотнул.

— Ну да! Жаль, ты ее не знала.

— Вполне допустимо, что она просто не хотела афишировать свои убеждения, — возразила Тереза, бросив на него сочувственный взгляд.

Однако на Брюса ее замечание не произвело никакого впечатления.

— Вспоминая некоторые моменты, — с ухмылкой произнес он, — могу сказать, что это ей неплохо удавалось.

Тереза вздохнула.

— Тебе виднее.

— Это верно. Но речь сейчас о другом: о важности умения смотреть на жизненные события с иронией. Или даже со скепсисом — в зависимости от обстоятельств. Словом, как на своего рода игру, результат которой по большому счету не так уж важен.

— А если важен?

Брюс немного помолчал, будто подбирая слова.