Через тернии к звёздам

Но однажды после похорон в Нерис-Хаус явилась гостья, которая в этом доме могла быть своей, но после смерти Глэдис не выносила находиться в нём слишком долго. Она позвонила в колокольчик и просто ждала, когда мистер Джонс откроет ей дверь.

Это была особенная женщина, особенно в глазах двенадцатилетней Руни. Она была её крестной, когда-то Руни была крещена, несмотря на то, что в Нерис-Хаус никто не верит в Бога. Мисс Эванс, которая после замужества стала миссис Эванс-Холл, была хорошим другом и мистеру Уанхард и его покойной жене, и маленькую Руни воспринимала как хорошую подругу.

В этот день она явилась в лёгком светлом платье, без каких-либо рюш и украшений, словно она всё ещё придерживалась своего личного траура. Вообще Шарлотта Эванс была необычной женщиной, миссис Джонс всегда говорила, что она из дешёвого теста, но с той же начинкой, что и Глэдис Россер, поэтому сама Руни не могла понять, какие чувства испытывает к этой женщине.

Ещё более особенным был её муж – мистер Уильям Холл. Он родился не в Лондоне, а на севере Англии, но всё равно был наслышан про репутацию распущенной миссис Эванс, которая в дружбе с не менее скандальной личностью мисс Россер. Но это почему-то не оттолкнуло его, а вызвало любопытство. Он интересовался её персоной, расспрашивал людей про её репутацию, биографию, образование и происхождение. В конечном итоге он познакомился с Энтином Уанхард, так как какой путь он ни выбрал бы, этого знакомства было бы не избежать. Именно в доверительной беседе с отцом Руни он осознал, что никто не знает миссис Эванс и решил узнать её сам.

В итоге он сделал ей предложение, а через год у них родилась дочь Обри Холл.

После того как мистер Джонс её встретил, он попросил её ожидать мистера Уанхард в гостиной, но она отказалась. Она мельком заглянула в розовую комнату, и покачала головой:

– Я подожду его в коридоре.

– Как Вам угодно, миссис Холл.

Она стояла у больших напольных часов, не в силах двинуться. Вероятно, в её голове всё ещё были живы дни проживания в Нерис-Хаус, когда она помогала ей пережить гнёт общества в связи с разводом, рождением дочери и отвоевании права быть хозяйкой этого дома. По крайней мере, так думала Руни, и как ей казалось, именно миссис Холл скучала по ней больше всех, кроме неё самой.

– Шарлотта, – удивился Энтин, выходя к ней в коридор, – почему ты не в гостиной?

– Энтин, прошу, выйдем на улицу, – попросила женщина, и он, молча, согласился. Но и там ей не стало проще, когда она перевела взгляд на клумбу под окнами дома. Когда-то Глэдис на её глазах, скинув туфли, полезла в цветы, чтобы подслушать разговор, а потом кинулась защищать её от навязчивого жестокого мужа. Тогда она была ещё беременна.

– Шарлотта, ты меня пугаешь, – заметил Энтин, – я никогда не видел тебя такой. Убитой.

– Ты сам выглядишь не лучше, – заметила женщина, когда солнечный свет озарил его уставшее лицо. Под глазами образовались мешки, на щеках была лёгкая небритость, делающая его внешний вид крайне неопрятным.

– Думаю, мы переживаем из-за одного, – ответил он.

– Энтин, я не просто так пришла, – заговорила миссис Эванс-Холл, – я пришла из-за Руни.

– Что-то случилось? – спросил мужчина обеспокоенно.

– Глэдис больше нет, но девочке нужна мать. Ей даже не с кем пойти за ленточками в магазин, и я подумала, что она могла бы больше времени проводить со мной. Я буду гулять с ней, общаться, не позволю, чтобы она замкнулась, и буду просвещать в некоторых женских вопросах. С возрастом они появятся.

– Конечно, Шарлотта, я только буду рад, – ответил Энтин, – она сейчас думает только о том, как научиться всему, что умела Глэдис. Тянется к изучению экономики, документооборота и юриспруденции. Сейчас в полном её распоряжении поместье Глэдис, оно досталось ей по завещанию, и она уже нашла арендующих. Уже зарабатывает деньги, но ей только двенадцать. Я думаю, ты понимаешь то, к чему я клоню, Шарлотта. Я хочу, чтобы у неё было беззаботное детство.

– Оно у неё уже никогда беззаботным не будет, – миссис Холл покачала головой, – она вынуждена быстро повзрослеть. Ко всему не считаю её интересы чем-то плохим, она же копия Глэдис.

Шарлотта улыбнулась.

– Да, нравом она очень похожа, – Энтин закивал, – для меня это единственное спасение. Порой, когда она сидит рядом и читает документы по своему поместью, мне краем зрения кажется, что это Глэдис. Она даже также хмурится!

Энтин улыбнулся, но на глазах навернулись слезы, и он увел взгляд.

– Глэдис теперь в лучшем месте, а у тебя есть Руни. Я знаю, что она тебе не родная…

– Нет, Шарлотта, – Энтин покачал головой, – это вообще не обсуждается. Она моя дочь, потому что я её воспитал. И я её люблю. Она единственное, ну и этот дом, что осталось мне от моей любимой женщины. Кто, знает, если бы в своё время я бы не был таким вспыльчивым и нетерпеливым, Руни была бы моей дочерью.

– Ты молодец, Энтин, – Шарлотта улыбнулась, – я рада, что у Руни такой замечательный отец!

– Спасибо, – ответил ей мужчина, – и я думаю, вы можете хорошо дружить. Ко всему у тебя есть дочь, Обри, они также могут общаться.