Через тернии в Бездну

— Огонь сжёг твою одежду. Ты нагая. И весьма красивая, — сказал он.

Воительница вскочила, будто ужаленная, сжала кулаки. Усмехнулась уголком рта, густо залилась краской. Сдавленно проговорила:

— Будьте благоразумны.

— Разумеется! Все основатели великих династий прошли через Обряд. Но впервые основателем династии стала женщина… Несомненно, дивная вещь Судьба! Сейчас мои люди принесут дорогие одёжи.

* * *

Весь дворец расшевелился, весь город гудел. «Я уж и не надеялась!» — снова и снова повторяла Лайра, и радость передалась её приближенным. Были откупорены бутылки с лучшими винами Империи, к столу поданы лучшие блюда. Ни сама воительница, ни шестеро друзей не устраивали пьянки, но смаковали каждый бокал, каждый шашлык… Золотое осеннее солнце осеняло золотые наряды деревьев, реяли золотые стяги, и всех обнимал радостный золотой покой. А над городом — бездонное синее небо.

Дервиши настояли, чтоб Лайра окончательно отреклась от постельных утех со своими друзьями. И выбрала себе мужа — либо из друзей, либо из посторонних. Она вызвала «шестерых» к себе, и толкнула пред ними долгую речь — нескладную и сбивчивую, но искреннюю и душевную. Каждого обняла, каждого горячо поблагодарила, для каждого нашла несколько добрых слов. Каждого чмокнула в лоб. И выбрала… Матаха. Впоследствии её многие за это ругали. Впрочем, — как метко отвечала императрица, — её ругали бы в любом случае.

— Матах, — сказала она, проводя пальцами по его полноватой, слегка небритой щеке. — Ты мне как брат. И даже без как… Вы все мне как братья. Но ты — м-м… понимаешь меня больше других. И я тебя тоже. Ну, знаю, выходить замуж за брата нехорошо. Но… Впрочем — ты понял.

— Отлично, — сказал Мат. Широко улыбнулся, — Я одобряю твой выбор.

— Решено! — объявила Лайра.

Шинак хитро сощурился, кивнул. Митай и Виран вздохнули, печально закрыли глаза… Саури едва не заплакал — и один лишь Ган ничуть не смутился, и не расстроился. Пожал Матаху руку и дружески хлопнул по плечу:

— Поздравляю, парень! Молодчина.

* * *

Тем же вечером Саури вломился в лайрину комнату. Правительница вместе со служанками выбирала свадебные наряды. Увидав тонкое, нежное, перекошенное от горя лицо поэта, она отпустила служанок, и заговорила:

— Привет, Сау. Ну. Что? Рассказывай. Помогу чем смогу.

— Я думал, ты выберешь меня! Почти не сомневался… Это же… Какая-то ошибка. Я видел, как ты на меня смотрела! И во времена походов, и ещё раньше, в детстве… Много, много раз. С таким теплом и любовью…

Лайра обняла незадачливого парня, и тот заплакал на её плече.

— Это ошибка! Разве нет?

— Нет, Сау, не ошибка. Я люблю тебя — как друга. Смотрела — да, но с жалостью и состраданием. Ведь ты самый слабый из всей шестёрки! И любовь твоя — болезненная… Но ты талант! Талант настоящий, чистый. Твои гимны чудесны, их будут петь и через тысячи лет… Мне особенно приятно, что многие из этих гимнов посвящены моим победам и мне самой.

— Но мы расстанемся! Я приму яд.

— Не надо принимать яд, — отвечала женщина, поглаживая друга по льняным волосам. — Я себе этого не прощу. Буду мучиться всю жизнь… пожалей. Не верю, что ты настолько жестокий.

— Но я не смогу без тебя жить! — хныкал незадачливый поэт.

— И не придётся. Мы всегда будем рядом. Как друзья, как брат и сестра. Видел рельсы в горнорудных посёлках? Вот и мы — как рельсы. Никогда не пересечёмся, но и никогда не разойдёмся. Выше нос. Я никому не позволю тебя прогнать.

* * *

Женщина поделилась своими соображениями с дервишами.

— Они все мне очень близки. Хочу, чтоб наша связь была… м-м… закреплена обрядами, и освящена. Не супружескими — но какими ни будь другими.

Дервиши долго советовались, перебирая чётки… Наконец Большой Муравей заговорил.

— Существует особая духовная связь, не намного слабее, чем брачные узы. Это боевое товарищество. Его покровителем является Небесный Копьеносец, который в священных гимнах часто сравнивается с Алой Звездой. Мы можем провести для тебя и твоих друзей обряд боевого братания… Но учти — это большая ответственность. И для них — и для тебя. Несомненно! Боги карают тех, кто отступает от своих побратимов.

— Не отступлю, — твёрдо сказала Лайра.

Обряд проходил в трёх днях езды от Лаашина, у подножий Седых гор, в хвойном лесу, в лучах заката. На небе сияла Алая Звезда.

— Нас никто никогда не разлучит. Вместе навсегда — и при жизни, и после, — сказала Лайра друзьям. И все обнялись…

* * *

Затем, по возвращении в Столицу, была сыграна свадьба с Матахом. Воительница повторяла, что всё должно пройти скромно: без высокопарных речей, без рек вина, и без толп гостей, ряженых в драгоценности. Но Дервиши таки настояли на пышноте: «Ты — лицо державы!» Впрочем, все хронисты отмечали: церемония прошла хоть и торжественно, хоть и шумно — но всё-же намного скромнее, чем у былых владык.