Через тернии в омут

– Нет, не знаю! – раздраженно ответил Вадим. – Мне все это неинтересно. С Анной поговорите, она вам наверняка больше сможет рассказать. Я знаю только, что эта Катя – полная дура, потому что продала из-за него квартиру, а сама ютилась в какой-то халупе. А он в Москву свалил на пару месяцев и развлекался там. Он отца ее в могилу загнал!

– Господи! – продолжала изумляться я. – Это каким же образом?

– Так старик как узнал, с кем его дочь связалась, да еще квартиру продала, так его удар хватил. Калачов, конечно, примчался, я еще поначалу подумал, что у него совесть проснулась. А ему, оказывается, хотелось еще и эту халупу продать, и деньги у Катьки забрать. Так что гад он, и говорить о нем я больше не хочу!

Вадим принялся разливать чай, уточнив при этом:

– Вам покрепче?

Я утвердительно кивнула. В этот момент из ванной вышла высокая, худощавая женщина с яркими голубыми глазами. На голове ее было сооружение наподобие чалмы из полотенца, она куталась в длинный махровый халат.

– Здравствуйте, – удивленно окинув меня взглядом, кивнула она. – Вадик, там раковина опять засорилась.

Сказав это, женщина повернулась, чтобы уйти в комнату, но супруг остановил ее:

– Подожди, тут вот с тобой поговорить хотят.

– Со мной? – еще больше удивилась Анна.

– Да, насчет этого гада и его дурочки, – пояснил Вадим.

– Какого гада? – не поняла женщина.

– Леши Калачова! И Кати его! Ты же с ней общалась, она тебе все душу изливала! Вот теперь и расскажи, что она тебе там пела. Это Бойкова Ольга Юрьевна из газеты «Свидетель», – пояснил он, кивнув в мою сторону.

– Аня, – сказала женщина, усаживаясь на стул и закуривая сигарету. – Вадим, будь добр, и мне чаю сделай.

Точилин молча наполнил для супруги чашку, а Анна развернула пакет с печеньем и маленькую шоколадку.

– Ой, да Катька и в самом деле редкая дура! – эмоционально заговорила она, делая глоток. – Я ей сто раз говорила – с кем ты связалась? Что ты делаешь? Ты же уже взрослая баба, и сын у тебя уже взрослый, а ты все еще такие глупости делаешь! А она одно твердит: я его люблю, он хороший, в него просто нужно поверить, и все у него получится! Ага, хороший! А чего же ты тогда постоянно слезы льешь, раз он такой хороший?! Где он, твой хороший?

– Да, вот как раз о том, где он, очень хотелось бы узнать, – задумчиво сказала я. – Значит, у него действительно были близкие отношения с этой женщиной?

– Да уж куда ближе! – усмехнулась Анна. – Квартиру даже ради него продала! Я говорю – ты чем думала-то? А сын вернется, что он тебе скажет? Где он жить будет? Отец, бедный, не выдержал, умер! А Катя твердит: нужно верить в человека, ему нужно помочь, если всем не доверять, как же тогда жить? В общем, чушь! Помочь человеку! А ей самой кто теперь поможет?

– Так, давайте-ка лучше все по порядку, – остановила я бурную речь Ани. – Когда Калачов появился у вас впервые с этой женщиной?

– Да еще по весне где-то, да, Вадик? – наморщив лоб, сказала женщина.

– Точно не помню, – лаконично отрезал тот.

– Ну да, именно весной, – припоминая, подтвердила Анна. – Снег уже растаял. Значит, где-то в конце марта – начале апреля.

– А потом она стала к вам приходить одна?

– Да, вместе они больше ни разу не приезжали. Да и сам Калачов, по-моему, больше у нас ни разу не был. Катя прибегала, рассказывала, что он в Москву собирается.

«Наталья говорила, что он два месяца был в командировке в Москве, – припомнила я. – А Вадим говорит, что он просто ездил туда развлекаться».

– А Катя оставалась здесь, в Тарасове, когда Алексей ездил в Москву? – спросила я у Анны.

– Ну да! Очень нужно ему ее с собой тащить! Он денежки получил – и привет!

– А когда же эта Катя была у вас в последний раз?

– Ой, это было… – Аня снова наморщила лоб. – Да уж с месяц назад это было. Как раз после того, как она отца схоронила. Сказала, что Алексей приехал, но больше ничего говорить не стала. И пробыла-то недолго. Обычно она часа два сидит, все выплескивает, а тут быстренько так засобиралась и ушла. Ничего про Алексея не сказала, не жаловалась даже на него. И с тех пор куда-то пропала.

– А вы знаете, где она живет?

– Нет, я никогда у нее не была, – покачала головой Анна. – Ей же теперь только у отца и можно было жить. Знаю, что какой-то частный домик, где-то на окраине, в районе Лысой горы. Больше ничего не знаю.

– А фамилию этой Кати знаете?

– К сожалению, нет, – покачала головой Анна. – Как-то не приходило в голову спрашивать.

– Аня, у тебя вот всегда так! Человек приходит, занимает деньги, отнимает твое время, а ты даже фамилию его не знаешь! – укоризненно заметил Вадим.

– А я зато молчу про тех, кто к тебе приходил и жил здесь по неделям, когда меня не было! – вдруг взвилась Аня.

«Так, не хватало еще мне их семейной ссоры!» – подумала я.

– То есть ни о каких дальнейших планах – своих ли, или Алексея – она вам не рассказывала? – вернулась я к разговору, не дав Вадиму достойно ответить на выпад супруги.

– Нет, – подтвердила Точилина. – Она вообще очень сдержанно себя вела при последней встрече.

– Вы предполагаете, что ей может быть что-то известно о судьбе Алексея?