Чёрная бабочка, летящая во тьму

Дефне в слезах вернулась в свою комнату и хлопнула дверью, рыдания, которые начали подниматься из ее горла, стали приглушенными, но я все еще могла их слышать. Хотела пойти и накинуться на нее, но не могла сейчас оставить мать. Она была у меня на руках, держась за меня со всей своей нуждой, и я чувствовала на своей шее каждую каплю ее слез. Чувствовала, что горела, когда слезы, падающие на шею, оставляли соль на моей коже. Там словно была открытая рана. Звуки, которые мама издавала во время плача, были самыми искренними криками боли.

– У меня нет никого, кроме вас, – простонала она. – Почему вы так со мной поступаете? Что я сделала вам? Вы меня не любите!

Ах. Нет. Я любила ее, я действительно любила ее.

И ненавидела себя за то, что не могла показать ей это, не могла выразить свою любовь. Я обняла маму крепче, мне было тяжело, но ей это было нужно прямо сейчас. Ей нужны были мои руки, а мне – ее слова. Боль впилась ногтями в мою шею и вонзила их в горло, глядя на то, как я дышала.

– Почему ты думаешь, что мы тебя не любим? – Я держала мать за руки и заставила отодвинуться, теперь мы сидели лицом к лицу. Я тяжело сглотнула, когда наши взгляды встретились. Слезы, текущие из ее глаз, скатились к подбородку. Я сжала ее руки. – Я люблю тебя, мама.

Ее глаза широко раскрылись, дрожащие губы приоткрылись.

– Доченька! – внезапно сказала она, обхватив меня руками за шею. Я медленно обвила руками ее в ответ; мама обнимала меня так крепко, что горло горело. Я будто держала на руках не взрослую женщину, мать двоих детей, а маленькую девочку.

Руки горели, я приоткрыла глаза и посмотрела на стены. После того как мама медленно отпустила меня, она встала на колени и посмотрела мне в лицо. Мои сухие глаза щипало, когда я смотрела в ее заплаканные. Я смотрела на мать не отводя взгляда, несмотря на то что бесчисленные иглы жалили мои глаза.

– Я не хочу, чтобы ты расстраивалась, – медленно произнесла я. Мама внимательно посмотрела мне в глаза, но ничего не ответила, я глубоко вздохнула и опустила глаза на ее пальцы. В них, лежащих на коленях, осталось несколько прядей волос. – Я поговорю с Дефне.

– Она не будет тебя слушать, – хрипло сказала мама, затем усмехнулась. – Она права. Я не смогла стать вам хорошей матерью.

Губы приоткрылись, но затем снова закрылись. У меня не очень хорошо получалось утешать людей, я даже не знала, что ответить. Я сказала маме, что люблю ее, разве этого недостаточно? Я надеялась, что этого будет достаточно, потому что не могла найти в себе сил сказать что-то еще. Маме повезло, что она не почувствовала запах гари, поднимающийся из моей души, потому что с этим запахом я жила все девятнадцать лет.

– Не думай так, – пересилив себя, сказала я, не сводя глаз с ее пальцев.

– Мы с тобой обе знаем, что это так. – Наступило небольшое молчание. – Дефне права.

– Мама, не смеши меня, – спокойно сказала я и взглянула ей в глаза, теперь она смотрела прямо на меня. – Ты знаешь Дефне, она просто избалована.

– Я никогда не баловала вас, Мерве. Я не могла испортить своих дочерей. Никогда.

Мои губы приоткрылись, но на этот раз мама не стала ждать: медленно встала, держась за стену, затем закрыла переднюю часть разорванной футболки и горько посмотрела мне в глаза.

– У тебя закончился кофе, я собираюсь переодеться и сходить за ним. Магазин внизу открыт, без кофе ты ведь не уснешь.

– Мама…

– Вставай, не сиди на полу.

Она горько улыбнулась. Не дожидаясь моего ответа, ушла в свою спальню, а я некоторое время оставалась на месте. Тиканье часов кровоточило в ушах, перед глазами проносились бесчисленные воспоминания, оставляя в памяти несколько кадров. Я тихо сглотнула, горло болело, и, опираясь ладонями на паркет, медленно встала.

Взгляд на мгновение переместился на дверь комнаты Дефне. Я хотела пойти и разобраться с ней прямо сейчас, но не желала еще больше расстраивать маму. Я впервые увидела ее такой и не думала, что выдержу это зрелище во второй раз. Я шла в свою комнату и не понимала, шевелилась ли земля под ногами или покалывала подошва, но каждый шаг словно проваливался в пустоту, будто я не могла полноценно ступить на землю.

Закрыв дверь своей комнаты, я прислонилась спиной к стене рядом с дверью, медленно сползла вниз и закрыла глаза. Подтянула ноги к себе и положила голову на колени. Сердце болело, я не могла это остановить. Не могла заглушить эту дурацкую боль. Так что, думаю, нужно было немного подождать. Конечно, это пройдет. Мне просто нужно было подождать. Я полностью сжалась, крепче закрыла глаза. Начал болеть живот, боли в желудке и в сердце смешались воедино. Возможно, оба органа получили свою сущность из одного и того же места, поэтому боли были такими сильными. Я не знала. Открыла губы и попыталась дышать через образовавшуюся щель. Я горела.