Чёрная бабочка, летящая во тьму

– Ты маленькая, – сказал он решительно. – Мне двадцать шесть лет, может быть, я не очень старый, но вижу перед собой маленькую девочку. Возможно, не для моих сверстников, но для меня конкретно ты слишком молода.

– Ты так думаешь, потому что тебе нравятся взрослые женщины, верно? Считаешь, женщины постарше тебя поймут, – пробормотала я и наблюдала за танцем растерянности в его черных глазах.

Вместо ответа Каран сказал:

– Ты молода и очень непослушна. Ты не слушаешь. Перестань пытаться влиться во тьму. Тебя затягивает в нее, – сказал мужчина, и его голос увлек меня в неизвестность.

Сердце хотело вырваться из груди и оставить эти чувства позади, как змея оставляла после себя сброшенную чешую. Хотя я не могла точно понять, почему казалось, что из кончиков слов Карана капали стрелы, направленные в меня.

– А что, если мне нужна эта тьма?

Земля начала уходить из-под ног, когда я поняла, что расстояние между нашими лицами начало сокращаться. Внутри поднялась паника. Глаза блуждали по лицу Карана, которое приближалось к моему. Кончик носа мужчины коснулся моего, затем он медленно прижался щекой к моей щеке, приблизил губы к моему уху и обдал его горячим дыханием. Пока тело тряслось, как струны скрипки, я почувствовала сильный аромат горького шоколада, исходящий от шеи Карана.

– Нет пути назад, чтобы исправить этот ущерб, бунтарка.

И дождь усилился.

Глава 11

Рана в моей душе болела.

Хотелось задернуть занавеску и закрыться от света этого мира. На небе над темной кожей Карана были звезды, галактики и планеты с разорванными кольцами. С кончиков моих пальцев на пол капали тысячи разных цветов. Когда все они смешались вместе, возникшее яркое пятно имело тон, очень близкий к черному.

Ствол пистолета, который я направила на себя, находился на уровне моей груди.

Взгляд был прикован к красному радиочастотному свету, который какое-то время являлся единственным внутри автомобиля. В салоне царило тепло, отличающееся от нетающего льда в моих мыслях. Машина была припаркована на берегу моря, а мы успели намокнуть под дождем. Свитер прилип к коже, под ним виднелась моя белая кожа. Дворники автомобиля время от времени работали, смахивая дождевую воду, закрывавшую обзор.

– Тебе не кажется, что эти шорты слишком коротки для такой холодной погоды? Тебе не холодно? – спросил Каран, глядя вперед, положив руки на руль. Одновременно с нарушением тишины я отвела глаза от красного света и перевела их на мужчину.

– Мне не холодно.

Он помолчал несколько секунд, облизнул нижнюю губу, слегка высунул язык, сильно прикусил его и продолжал щуриться в лобовое окно. Я могла видеть, как под его бронзовой кожей пульсировали сине-зеленые, яростно вздымающиеся вены.

– Мне кажется, тебе холодно.

– А мне кажется, что вас это не касается, Каран-бей, – сказала я, отгораживая нас формальностью.

Я была поражена, когда Каран внезапно повернулся ко мне.

– Камешек, – сказал он авторитетным голосом, глядя мне прямо в глаза. – Я терпеливый человек, но ненавижу, когда меня не понимают. Это моя жизнь, мои решения, тебе лучше подчиняться, бунтарка. Потому что ты моя маленькая возлюбленная, пока Яшар Чакил не уедет из города. Так что какое-то время будешь открыта для меня. А еще… – Каран медленно приблизился, его лицо оказалось очень близко к моему. Мое дыхание участилось. – Я думал, мы закончили эту ерунду с Каран-беем.

Моя маленькая возлюбленная. На мгновение я почувствовала рану, которую всегда носила в своей душе, она была всегда со мной и мучительно болела. Затаив дыхание я глядела в его темные глаза, мои пальцы схватили край шорт, я стиснула зубы. Не спуская с мужчины глаз, я поняла, что не могу сказать ни единого слова. Губы были словно две разные ткани, сшитые вместе.

Каран на мгновение замер, его взгляд скользнул к моим губам, затем мужчина снова посмотрел мне в глаза и пробормотал:

– Странно.

Я тяжело сглотнула.

– Что странного?

– Тот маленький котенок, который думает, что рычит, как тигр, а на деле просто мяукает, на этот раз не выпустил когти, чтобы поцарапать меня.

Отведя взгляд от сгущающейся темноты в его глазах, я посмотрела в лобовое стекло и сильнее сжала края шорт; на мгновение холодная ткань даже показалась мне приятной.

– Хочешь, чтобы я выпустила когти? – прошептала я.

Каран засмеялся и, не ответив, завел двигатель автомобиля.

* * *

Запах горячего шоколадного пончика ударил в нос. Хотя от темно-фиолетовых колготок под короткой синей школьной формой чесались ноги, они были моими любимыми, и я всегда просила маму их постирать.