Чёрная бабочка, летящая во тьму

Я понятия не имела, насколько комфортно мужчине могло быть в этом узком пространстве, более того, я уже несколько часов находилась у него на коленях, и мы оба были вспотевшими. Насколько я могла судить по ровному дыханию, Каран спал. Он был неподвижен. Будто боялся нарушить мой комфорт. Хотелось успеть рассмотреть его лицо в полной мере, не попадаясь в поле зрения черных глаз, пока он спал. Я медленно откинула голову назад, а когда подняла глаза, чтобы посмотреть на его лицо, сердце начало быстро биться. Мне было непонятно, откуда взялась такая необходимость рассмотреть Карана.

Я посмотрела на отчетливую ямочку посередине острого подбородка. Взгляд медленно изучал черты его лица. Оно выглядело безупречно. Даже когда мужчина спал, выглядел суровым, я заметила, что его брови были нахмурены. Я казалась крошечной в его руках. Посмотрела на шрам прямо под его глазом, стало любопытно узнать историю его появления. Он так подходил его лицу, словно родился с ним. Бог подарил Карану этот шрам за его красоту.

Я медленно прижалась лбом к его полным губам, которые были темно-розового цвета, в отличие от бронзовой кожи, – казалось, мужчина выпил кровь и вытер губы тыльной стороной ладони. Я откинулась назад и снова посмотрела ему в лицо.

– Если присмотреться, я потрясающе красив, не так ли? – одними губами произнес Каран. Его глаза все еще были закрыты. В панике я на мгновение отклонилась назад, от беспокойства желудок сжался, я схватила его руку прямо перед тем, как упасть.

– Ты проснулся? – спросила в панике. Я испугалась!

Он не открыл глаз.

– Как будто можно не чувствовать твоего взгляда… Можешь смотреть, сколько хочешь, только не пускай слюни на мою рубашку, бунтарка.

– Я просто смотрела, – прошептала я. – И думала о том, как тебя разбудить.

Каран не открыл своих черных глаз, но губы его, казалось, насмешливо изогнулись вверх. Когда я попыталась медленно отстраниться, он сделал то, чего я никак не ожидала: обхватил своей мускулистой рукой мою талию, притянул к себе и снова прижал мое лицо к своей слегка вспотевшей шее. Я задержала дыхание, боль, которую почувствовала в легких, сдавила горло и медленно распространилась на подбородок.

– Твоя боль прошла? – спросил мужчина хриплым голосом, бледным, как синева рассвета, озаряющего небо.

– Да, мне уже лучше, – прошептала я. Вместо ответа он обнял меня немного крепче. Секунды, попавшие в стекло минуты, просочились между нами, время пролило на нас тишину.

– Это нормально – испытывать такую сильную боль? – спросил Каран, его голос был подобен пуле, разрывающей мембрану молчания.

– Конечно, ненормально, но со временем привыкаешь с этим жить.

– Так в чем же причина? – Его горячее дыхание скользнуло по моим волосам. Сердце забилось немного быстрее, будто это было возможно.

– Я не буду говорить об этом с тобой.

– Камешек. – Угроза сочилась из его голоса. – Если ты сейчас не скажешь, я отвезу тебя в больницу. Доктор мне все подробно объяснит.

– Послушай, я не могу поделиться этим с тобой…

– Я слушаю.

Я отодвинула лицо от изгиба его шеи и пристально посмотрела на Карана. Так как мой лоб был чуть выше его подбородка, пришлось поднять взгляд, чтобы заглянуть ему в глаза, а мужчине, наоборот, пришлось их опустить, чтобы встретиться с моими.

– Думаешь, сможешь чего-то добиться, снова угрожая мне, – проворчала я.

– Я тебе не угрожаю, – снова произнес Каран одними губами. – По крайней мере, в моем понимании это не угроза. Это другое.

– Не знаю, что ты считаешь угрозой, но прямо сейчас угрожаешь мне, как черт.

– Уверен, ты не хочешь знать, что для меня угроза, – мрачно ответил мужчина.

Я попыталась оторвать взгляд от глаз Карана, но черный колодец его взгляда был так глубок, что я уже падала в него.

– Проблема развития, – сказала я, стараясь отвести от него взгляд. – Мои яичники медленные. Вот почему и развиваются немного поздно. – Я почувствовала, что краснею от шеи до ушей, и тяжело сглотнула, когда растущее тепло на моей коже волнами распространилось по всему телу.

Он на некоторое время замолчал.

– Ничего себе, – сказал Каран, глядя в окно машины на голубое небо цвета сепии.

– Думаю, тебе стоит отвезти меня домой. У меня сегодня учеба.

– А что, если тебе станет плохо в университете?

Его голос звучал так взволнованно, что ледяная вода на мгновение залила все мои мысли. Все, что я знала о Каране, смыло. Я медленно сглотнула.

– Не думаю, что это произойдет.

– А если произойдет?

– Ничего страшного. Правда, – сказала я, уткнувшись лицом ему в грудь и молча закрывая глаза.

– Ты правда упрямая девушка, не так ли? – задумчиво спросил мужчина. Я молчала, пока чернокрылые бабочки перелетали из живота в сердце.

– Давай помолчим?

Каран вздохнул.

– Хорошо, козочка. Я помолчу.

– Козочка? – поморщилась я.

– Да, – сказал он, прижавшись подбородком к моим волосам. – Козочка.

– Мне не нравится.

– Зато мне нравится.