Черная беда

Парапет был низкий, и англичанкам пришлось растянуться во весь рост, в крайне неудобных позах. Леди Милдред протянула было руку за подушкой, но тут же ее отдернула - третий залп словно бы предупреждал ее о том, что следует быть настороже. После этого воцарилась гнетущая тишина - еще более пугающая, чем крики и выстрелы.

- Сара, это была пуля, - с благоговейным ужасом прошептала леди Милдред.

- Знаю. Давайте-ка лучше помолчим, а то опять начнется стрельба.

Ровно двадцать минут (по часам мисс Тин) дамы неподвижно пролежали на крыше, уткнувшись носами в тусклое, раскаленное железо. Вдруг леди Милдред перевернулась на бок.

- В чем дело, Милдред?

- Левая нога затекла. Не могу больше терпеть - пусть лучше застрелят!

Тут леди Милдред почему-то вспомнились военные игры девочек-скаутов под Эппингом, и она, не удержавшись, сняла с головы свой тропический шлем и подняла его над крышей на вытянутой руке. Однако выстрела не последовало. Над полем боя по-прежнему стояла мертвая тишина. И тогда, набравшись смелости, леди Милдред медленно, с осторожностью приподняла голову.

- Поберегите себя! Умоляю, Милдред! Снайперы! Но все было тихо. Выждав минуту-другую, леди Милдред села и осмотрелась. На улице не было ни души. В жарком, неподвижном воздухе безжизненно повисли флаги. На мостовой покрытое пылью, растоптанное тысячью ног, но бросавшее вызов небесам своим дерзким лозунгом ЖЕНЩИНАМ БУДУЩЕГО - ПУСТЫЕ КОЛЫБЕЛИ валялось знамя приютской школы имени Амурата. Еще одно смятое оранжево-зеленое знамя лежало в канаве, призывая опустевшую улицу к СТЕРИЛЬНОСТИ - другие слова разобрать было невозможно.

- Мне кажется, худшее уже позади.

Дамы сели, расправили затекшие ноги, стряхнули с одежды пыль, поправили сбившиеся головные уборы и наконец-то вздохнули полной грудью. Леди Милдред взяла фотоаппарат и перемотала пленку. Мисс Тин встряхнула подушки и стала искать, что бы поесть, но маслины были сухие и сморщенные, а хлеб такой черствый, что его невозможно было разгрызть, к тому же на зубах скрипел песок.

- Ну, что будем делать? Я ужасно хочу пить. И, по-моему, опять начинается головная боль.

Внизу, по улице, чеканя шаг, прошли войска.

- Смотри-ка, они опять здесь.

Дамы снова спрятали головы. До них донесся глухой стук прикладов, какая-то команда и топот ног по мостовой. Они снова выглянули из-за парапета.

- Да, ушли еще не все. Но вроде бы все спокойно. На противоположной стороне улицы вокруг пулемета сидели на корточках гвардейцы.

- Пойду поищу что-нибудь попить.

Они отвалили камень, открыли люк и спустились вниз. Тишина. Зрителей в их комнатах уже не было. Оба этажа опустели.

- Интересно, где у них хранится минеральная вода? Они вошли в бар. Спиртного сколько угодно, а вот воды нет. На кухне, в углу они обнаружили не меньше дюжины бутылок с этикетками различных сортов минеральной воды. Тут были и "Эвьен", и "Сент-Галмье", и "Виши", и "Малверн" - но все до одной пустые. До отъезда господин Юкумян по мере необходимости наполнял эти бутылки из вонючего колодца на заднем дворе.

- Я должна попить, я просто умираю от жажды. Пойду на улицу.

- Милдред!

- Будь что будет.

И леди Милдред, миновав тускло освещенный вестибюль, вышла на улицу. Сидевший у пулемета офицер вскочил и замахал ей руками, чтобы она вернулась, но леди Милдред решительно двинулась через дорогу, показывая жестами, что настроена вполне миролюбиво. Офицер что-то быстро и громко сказал ей сначала на сакуйю, а потом по-арабски. Леди Милдред отвечала по-английски и по-французски:

- Taisez-vous, officier. Je desire de l'eau. Ou peut on trouver ca, c'il vous plait[20].

Солдат показал ей на отель, а потом - на пулемет.

- Я британская подданная. Я - британская подданная. Понятно? Господи, неужели никто из вас не знает ни слова по-английски?

Солдаты хмыкнули и дружно закивали, показывая ей пальцами на отель.

- Ничего не вышло. Они нас не выпустят. Придется ждать.

- Вы как хотите, Милдред, а я выпью вина.

- Я - тоже. Давайте только отнесем бутылку на крышу. Это здесь единственное безопасное место.

Вооружившись бутылкой бренди из запасов господина Юкумяна, они снова забрались на крышу.

- Боже, какое крепкое...

- Зато головная боль утихнет.

Вечерело. Пылающее солнце стало опускаться за горы. Англичанки сидели на железной крыше и хлестали неразбавленное бренди.

Вскоре на улице опять возникло движение. К сидевшим вокруг пулемета солдатам подъехал верхом на муле офицер и что-то им прокричал. Солдаты вскочили, взвалили пулемет на плечи, построились и, чеканя шаг, направились в сторону дворца. Мимо отеля прошел еще один патруль. С крыши было видно, как на дворцовую площадь со всех сторон стекаются войска.

- Гвардия возвращается во дворец. Значит, беспорядки прекратились. Но, честно говоря, идти никуда не хочется... я такая сонная...

Когда солдаты ушли, из укрытий стали выходить мирные жители, их маленькие фигурки сновали внизу. Появилась, оглашая улицу пьяными криками, банда христиан-мародеров.

- По-моему, они идут сюда.