Черная беда

— Я приехал к вам сегодня еще и потому, что надеялся узнать какие-нибудь новости, — сказал епископ после того, как леди Кортни и сэр Самсон в течение нескольких минут выясняли сравнительные достоинства тюльпанов и спаржи. — Мне бы очень хотелось вернуться в город с хорошей вестью… Вы себе не представляете, как все удручены… Уже много недель полное отсутствие новостей, одни слухи. Здесь-то вы, по крайней мере, в курсе событий.

— Новости, говорите? — отозвался Неполномочный. — Что ж, кое-какие новости действительно есть. Когда вы были у нас последний раз? Я не говорил вам, что Анстрадеры решили записать Дэвида в Аппингемскую школу? Очень, по-моему, правильное решение. А сестра Перси Легга — та самая, помните, что гостила у них здесь в прошлом году, — выходит замуж. У Бетти Анстрадер на днях понесла пони, и она, бедняжка, крепко расшиблась. Я всегда говорил, что на этой лошади детям ездить нельзя. Что еще рассказать епископу, дорогая?

— У Леггов сломался холодильник, и они смогут теперь починить его только после окончания войны. Бедный капитан Уолш опять слег с малярией. Пруденс на днях начала писать новый роман… Надеюсь, это не тайна, детка?

— Конечно, тайна. И потом, никакой это не роман. Это «Панорама жизни». У меня тоже есть новость, причем совершенно потрясающая: сегодня утром Перси набрал, играя в багатель, тысячу двести восемьдесят очков.

— Не может быть, — удивился сэр Самсон. — В самом деле?

— Так ведь это на бильярдном столе в канцелярии! — сказал Уильям. Это не считается. Мы все набираем там массу очков. Там же лузы кривые. Я считаю, что мой рекорд — тысяча сто шестьдесят пять очков, которые я набрал у Анстрадеров, — не побит до сих пор.

— А о гражданской войне вам что-нибудь известно? — спросил епископ после того, как посол, леди Кортни, Пруденс и Уильям в течение нескольких минут обсуждали недостатки бильярдного стола в канцелярии.

— Боюсь, что нет. Во всяком случае, ничего конкретного припомнить сейчас не могу, — сказал Неполномочный. — Ведь всем этим занимался у меня Уолш, а у него сейчас лихорадка. Вот поправится — тогда, возможно, что-нибудь и узнаем. Он у нас единственный в курсе местных событий… А впрочем, на днях, кажется, приходили какие-то телеграммы. Скажите, Уильям, в них было что-нибудь о войне?

— Трудно сказать, сэр. Дело в том, что мы опять потеряли шифровальный код.

— Ах, этот Уильям! Вечно он все теряет. Что бы вы сказали, епископ, если б у вас был такой капеллан? Как только код найдется, медленно прочтите телеграммы, слышите? Может быть, на них надо было ответить.

— Обязательно, сэр.

— И еще, Уильям… Пожалуйста, исправьте лузы на бильярдном столе в канцелярии. Какой смысл играть, если лузы кривые?

— Неполномочный был за обедом в ударе, черт возьми! — сказал Уильям, когда они с Пруденс остались наедине. — Проходу мне не давал. Сначала взъелся на меня из-за шифровального кода, а потом пристал с бильярдным столом. Что я ему сделал?

— Любимый, как ты не понимаешь, это он хотел епископу пустить пыль в глаза. Сейчас, наверно, самому стыдно стало.

— Непонятно только, почему ради этого епископа надо было из меня дурака делать?

— Милый, ну не сердись. Я же не виновата, что у меня отец солдафон. Знаешь, я придумала много новых способов целоваться. Давай попробуем?

Когда пришли Анстрадеры и Легги, сели пить чай с бутербродами с огурцом и паштетом, горячими булочками, печеньем с тмином.

— Как себя чувствует Бетти? Она сильно ударилась?

— Да, тряхнуло ее здорово, бедную. Но Артур, представьте, хочет, чтобы она, как только сможет, опять начала ездить верхом. Он опасается, как бы у нее не закрепилась боязнь лошадей.

— Неужели она снова сядет на Красотку?

— Нет, конечно. Мы надеемся, что Перси отдаст ей на время своего Непоседу. Красотка ей пока что не по силам.

— Еще чаю, епископ? Как дела в миссии?

— О Боже, какой голый сад. Просто сердце разрывается. А ведь в это время он бывает особенно хорош. Мешок с львиным зевом куда-то запропастился.

— Никак эта война не кончится! Я уже полтора месяца жду, когда мне пришлют из Англии шерсть, чтобы довязать кофточку ребенку. Остались одни рукава. Как вы думаете, очень будет нелепый вид, если я свяжу рукава из другой шерсти?

— Отчего же, по-моему, это даже мило.

— Еще чаю, епископ? Я бы хотела, чтобы как-нибудь вы поподробнее рассказали о детской школе.

— Я нашел шифровальный код, сэр.

— Правда? И где ж он был?

— В верхнем ящике комода. На прошлой неделе я расшифровывал телеграммы, лежа в постели.

— Великолепно. Но впредь будьте внимательнее — вы же знаете, какое значение придают в министерстве таким вещам.

— Бедный мсье Байон. Все пытается вызвать из Алжира аэроплан.

— По словам миссис Шонбаум, у нас кончаются запасы, потому что французское посольство скупает все, что только можно, и забивает товарами подвалы.

— Может, тогда они и мой джем купят? В этом году он все равно не получился.

— Еще чаю, епископ? Я хотела бы поговорить с вами о конфирмации Давида. Что-то последнее время он совсем от рук отбился, иногда такое сказанет, что страшно делается.