Черная часовня

Он кивнул:

– Я тогда выступал на восточном побережье в постановках по бульварным романам о моих приключениях.

– Возможно… разве что вы вспомните русалку Мерлинду и «Сокровища Черной Бороды».

Они остановились. Буффало Билл пристально смотрел на Ирен Адлер. Затем он снял шляпу, отвесил низкий кавалерийский поклон и щелкнул окаймленными бахромой штанин каблуками, подняв облачко пыли. Его смех был столь же громким, как оглушающий рев стада.

– Будь я проклят! Задерживать дыхание целых пять минут в огромном резервуаре с водой; волосы длиннее моих, волнистые, словно морские водоросли, и этот причудливый блестящий хвост, изгибающийся, словно луговая трава во время бури! Пять минут под водой, глаза открыты, вся на виду. И все это время таскать на себе тонну драгоценных побрякушек… Я засекал время, мадам Русалка. Аттракцион действительно длился пять минут. Как вам это удавалось?

– А как вам удалось снять скальп с Желтой Руки?

– В угаре сражения, – вздохнул он. – Я не отрицаю некоторой кровожадности, но Запад тогда и впрямь был диким. Мужчины способны на большее, чем могут себе представить.

– На хорошее? Или плохое?

– И на то и на другое, мэм. Женщины тоже, полагаю.

Она кивнула, словно он прошел устроенное ею испытание, и неожиданно вернулась к прежней теме:

– Я много работала, чтобы стать оперной певицей. Мне нужны были деньги для уроков. А в опере главное – это владеть дыханием. Мерлинда помогла мне стать женщиной, которая поет, а не плещется в бадье ради ужина, и с тех пор критики всегда отмечали мое несравненно долгое дыхание.

– Гранд-опера или родео «Дикий Запад». Всё это шоу, не так ли?

– Да, так и есть, но сейчас я вовлечена в дела слишком реальные, чтобы рассматривать их как представление. И жертвами кровожадности, о которой вы только что упоминали, сейчас становятся беспомощные женщины.

Полковник вновь остановился:

– Вы стреляли в целях самозащиты?

Она кивнула.

– Кого-нибудь убили?

– Из людей – пока нет. Но прошлой ночью в нас самих стреляли возле собора Нотр-Дам.

Билл Коди оглянулся на меня; его глаза метко сфокусировались на моих, словно поймав цель. Все это время он знал, что я здесь и подслушиваю. Я поняла, что он замечал каждый мой шаг, каждый вдох. Ни на секунду он не забывал о моем присутствии.

– Две женщины, совсем одни, ночью? – произнес он скептически.

– Я была одета как мужчина.

Молчание стало оглушительным.

– Мы были в парижском морге, – добавила Ирен, водружая одну нелепицу на другую.

– Я и говорю: на вас есть клеймо, – наконец процитировал себя Буффало Билл. – Вы преследуете собственную Желтую Руку.

– В некотором смысле. Но мне нужна справедливость, а не скальп.

– На самом деле его звали Желтые Волосы. Это газетчики переделали имя в Желтую Руку. Полагаю, они посчитали, что индейца не могут звать Желтые Волосы. До странности уместное имя, учитывая, что Кастер был известен длинными светло-рыжими волосами.

Я вздрогнула от сравнения: мертвый офицер кавалерии со светло-рыжими волосами. Индеец, известный под именем Желтые Волосы, участвует в битве, а позже его убивает и скальпирует белый скаут, охотник на бизонов и гроза индейцев, который теперь ведет всемирно известное шоу с участием бизонов и индейцев…

– Я давно живу в Европе, – повторила Ирен, возвращаясь к своему окольному вступлению. – Я не знаю обычаев приграничных территорий, которые так хорошо знакомы вам. Поэтому мне придется задать вам несколько дилетантских вопросов. Вы мне их простите?

– Вот что я скажу: да, если в следующем месяце русалка Мерлинда появится в моем представлении для французского президента.

– Полковник Коди, это было очень давно! Я даже в опере уже не пою!

– Старые навыки не забываются.

– У меня нет костюма и резервуара.

– Если я способен переправить свое шоу через Атлантику, то могу достать и стеклянный ящик с несколькими сотнями галлонов воды. – Полковник глянул на нее, словно осматривал коня. – И готов поспорить, что ваши волосы все так же длинны, а владение дыханием бесподобно, как и раньше. Это была самая невероятная вещь, которую я когда-либо видел.

– Хорошо, – сдалась Ирен, – но вам не понравятся мои вопросы.

– Вопросы еще никого не убили. Но прежде я должен кое-что спросить у вас.

– Да?

– Касательно той стрельбы у Нотр-Дама. Это же было ночью? Там до сих пор газовые лампы? Не электрические фонари?

Примадонна кивнула.

– Дымка, даже туман, густой, как козья шерсть, идет с реки?

Она опять кивнула.

– Вас обеих нельзя было узнать. Только силуэты в тумане.

– Если только стрелявший не знал, кто мы…

– То есть вы имеете в виду, что он шел за вами от морга. Мне показывали тамошнюю «экспозицию». Теперь из нее устроили шоу. А еще говорят, будто моя труппа воспевает смерть. Гм. Морг находится в задней части кафедрального собора. Оригинальная система: церковь, а затем морг, так сказать, с черного хода. Вы заметили кого-нибудь, идущего за вами?

Ирен покачала головой.

– А вы смотрели?

– Внимательно, насколько могла, чтобы не оглядываться слишком очевидно.

Буффало Билл хмыкнул: