Черная черепаха

Я впервые за все время игры наблюдал за другими Псами не снизу вверх. Просто настолько привык, что они гораздо сильнее меня по всем параметрам из-за солидной форы, что поневоле смирился с ролью «малОго», которому предстоит долго догонять старших. Но сейчас, поглядывая на их диаграммы Ци, я понимал, что уступаю им только в отдельных показателях. Даниле – в силе, Берсу – в живучести, Доку – в интеллекте. Но и то – не особо критично. По сумме же параметров я, кажется, даже обогнал остальных членов отряда.

Сами Псы, похоже, еще не успели просечь эту фишку – тот же Берс по-прежнему общался со мной в покровительственном тоне. Хотя, конечно, я и сам все еще не рискну выйти с ним на серьезный спарринг – но не из-за того, что он сильнее или ловчее, а из-за того, что он больной на всю голову. Да и опыта у него больше.

Однако причина того, что я держался немного отстраненно, была не во внезапно изменившемся статус кво. А в Глазе Дахамеша.

По словам Псов, взрывные зелья Дока шарахнули так, что они всерьез опасались, как бы не обвалились стены каньона. Облако пыли взвилось метров на тридцать в высоту и распространилось на сотню метров в обе стороны от взрыва. Добрые четверть часа вообще невозможно было разглядеть, что же происходит внизу. Мы с Псами пересеклись совершенно случайно – я, вырвавшись из каньона, дунул на север, в сторону Гаракса. Они же, подобрав у менгира Дока и Терехова, погибших в схватке с отрядом Бальдра, тоже решили двинуть в сторону бандитской столицы.

Я не сказал Терехову, что глаз у меня. Соврал, что взрывом тушу ящера разнесло на мелкие ошметки. Да меня особо и не расспрашивали – все настолько обрадовались тому, что нам удалось вырвать добычу из-под носа Легиона, что тяпнули по три кружки «Аленького цветочка» подряд. А уж после этого и вовсе было не до расспросов.

Но теперь трофей будто жег мне инвентарь изнутри.

С одной стороны, признаваться в том, что я его присвоил, было уже поздно. Да и в глубине души я считал, что вполне его заслужил – в конце концов, основную работу проделал я. Понятно, что без зелий Дока и без отвлекающего маневра остальной команды у меня ничего бы не вышло. Но идея-то была моя! И в самое пекло полез тоже я. В конце концов, я еще и умудрился сбежать от целого рейда Легиона, утащив добычу с собой. Одно это уже можно считать достижением!

Но в то же время на душе было неспокойно. Я многим обязан Псам, и затевать свою собственную игру в обход них было не очень-то правильно. Хотя, если вспомнить, сколько раз сам Терехов водил меня за нос и манипулировал мной…

Я ведь не украл у них этот чертов глаз. Просто не хочу делиться. Этот трофей для меня – реальный шанс сорвать куш и резко изменить свое положение в игре. Если уж за ним охотятся сразу несколько топовых гильдий – значит, цены он немалой. Можно попробовать этим воспользоваться.

– И снова на арене – Золотой голем! – провозгласил распорядитель боев – пузатый мужик с повязкой на правом глазу, выряженный в какое-то немыслимое вычурное одеяние в духе турецких султанов.

– И – о, боги! – нашлось еще несколько глупц… храбрецов, решивших бросить вызов древней мощи алантов! Награда прежняя – каждый, кто продержится на арене пять минут, получит пятьдесят полновесных золотых монет. Делаем ставки, господа!

– Полтинник за пять минут? – хмыкнул Берс.

– Каждому! – уточнил Данила.

– Эх, жаль, мы пропустили регистрацию на бой…

На арене тем временем прохаживались трое латников весьма внушительного вида и целитель в кожаных штанах и куртке, похожих на индейские – с бахромой по швам и орнаментом, вышитым черными нитками. Распорядитель принимал ставки, и до нас время от времени доносились его выкрики.

– Ставки на вторую минуту – два к одному! На третью – уже пять к одному! Неужели никто не рискнет? Можно выиграть целое состояние!

Ставили, надо сказать, не очень охотно. И, когда главные ворота арены с лязгом и скрежетом распахнулись, мы поняли, почему.

Из глубин гладиаторских казарм на арену выползла огромная гора металла – в полтора человеческих роста. Голем был массивный, приземистый, на двух толстых, как столбы, ногах и с дискообразным туловищем без головы. Вдоль всей кромки диска тянулась глубокая прорезь, по которой свободно передвигались две конечности, одна из которых заканчивалась массивной клешней, а вторая – чем-то, напоминающим бензопилу. Причем обе испачканы в бурых потеках, подозрительно похожих на засохшую кровь. Сквозь эту прорезь прорывался красноватый свет – будто внутри у чудовища горел фонарь.

– Какой же он золотой? – проворчал Данила. – Он скорее ржавый.

И то верно. Голем, как и большинство механизмов алантов, был сделан из металла, похожего по цвету на медь или бронзу. Но в данном случае еще и был здорово исцарапан, а на боках его темнели вмятины и пятна не то ржавчины, не то грязи, не то остатков краски.

Гонг ударил так, что его отголоски разнеслись далеко за пределы площади, а стоявшие рядом зрители наверняка ненадолго оглохли.