Чёрная Дань

– А ты, значит, намерена сдаться? – сказал Кирилл, – Не делать ничего?

Дожидаться от Вики ответа он не стал.

– А ты что думаешь, Дани? – спросил он.

Даниила Катя тоже не видела, но когда тот ответил, она поняла, что его клеть находится справа от её.

– Я осматриваю свою камеру. Не думаю, что отсюда невозможно выбраться. До нормальной тюрьмы этому коровнику далеко. Но Вика права – бежать неизвестно куда не имеет смысла. Нужен другой план.

– Какой? – хором спросили все, кроме Кати.

– Нужно захватить этот ангар и пару Чернявых в плен.

В ответ на слова Даниила раздался звонкий истерический смех. Катя узнала его – это смеялась Настя.

– Ну да, отличный план, – сказала она, – Давай, Дани, ты будешь дубасить их кулаками а я выцарапывать глаза своими сломанными ногтями, пока они будут расстреливать нас из пушек.

– А ещё мы можем рассказать им, какие они немодные и негламурные, и тогда они сам сдадутся в плен, – подхватила Вика, и обе они рассмеялись. Было странно слышать, как они смеются вместе. Меньше суток назад эти две барышни готовы были друг дружке волосы повыдёргивать.

– Вы обе рехнулись, – сказал Кирилл.

– О-о да! – сказала Вика, – Мы рехнулись. Нам мерещится, будто нас похитили вместе с кучкой одноклассников и увезли в место, которого даже нет на карте.

И снова звонкий смех. Катя решила, что у них истерика.

– Слушай, Кир, – сказала Настя, – Может попросим их, чтобы посадили нас в одну клетку с тобой и Викой. Тогда бы мы могли устроить групповушку и перестали бы ревновать тебя, стервец.

– Да идите вы! – сказал Кирилл и затих.

Девчонки снова рассмеялись и на этот раз смеялись несколько минут кряду, не в силах остановиться.

– Катька, а ты чего молчишь? – спросила Настя между приступами смеха, – Ты хоть живая там?

– Да, со мной всё хорошо. Если не считать того, что у меня сено в трусах.

Вика и Настя захохотали и от этой реплики, хотя самой Кате отчего-то смешно не было. Но и нельзя было сказать, что её охватило отчаяние. Просто она погрузилась в свои мысли. Её одолевали странные чувства, подобные тем, которые она испытала ночью в фургоне. В то время как тело кололо сено, разумом овладело ощущение, что она находится и здесь, и не здесь одновременно. Это раздвоение, подобно зуду на спине, не давало покоя и не проходило.

Через какое-то время привели Руслана. Он рассказал им о своей встрече с предводителем Чернявых и о том, чего тот от него хочет. Почему-то Катю не удивило совпадение, связанное с книгой, а образ Гримнира ей вовсе показался до боли знакомым. Будто она уже встречала его когда-то. Хотя, скорее всего, не разговаривала.

– Но зачем тебе этот гнусный старик? – спросила Вика, имея в виду Ратега. К этому времени её истерика уже улеглась.

– Он мне вовсе не нужен для перевода, – сказал Руслан, – Я просто хотел, чтобы его не казнили. Гримнир меня раскусил, похоже, но отказать не смог.

– Что тебе с того, жив он или мёртв? – сказала Вика. В голосе её сквозило презрение.

– Возможно, он нам поможет, если мы попытаемся вырваться из рук Чернявых. Нам бы только вылезти отсюда и добыть оружие…

– Ещё один, – сказала Настя, – У мальчиков тут как раз назрел план, как захватить этот чудный замок.

– Плана ещё нет, – сказал Даниил, не обращая внимания на сарказм Насти, – Но я над этим работаю.

– Кажется, у меня есть одна идея… – начал Руслан.

– Помолчи, – перебил его Даниил, – То, что их здесь нет, не значит, что они нас не могут слышать. Подойди.

Парни заговорили тише. Катя выхватывала отдельные слова, но общего смысла уловить не могла. Вероятно, камеры Даниила и Руслана находились по соседству и они могли говорить шёпотом через стенку. Интересно, подумала Катя, Чернявые разместили их в камерах продуманно или случайно? Она склонялась к первому варианту, потому что Руслана посадили подальше от Вики. Однако тут Чернявые промахнулись.

День был длинным и угнетающим. Заняться в камере было решительно нечем. Время бессовестно растягивалось. Ребята пытались занять себя, говоря о пустяках, но разговор не клеился. Все были слишком угнетены для того, чтобы обсуждать вещи, которые обычно обсуждают подростки вроде них. А говорить об их нынешнем положении всем быстро надоело.

Катя тем временем была будто в трансе. Она сосредоточилась на своих новых эмоциях, пытаясь осмыслить и понять их. Они были до такой степени абстрактными, что девушка не могла даже дать им какого-то названия. Пожалуй такие чувства может вызвать мрачноватая музыка, причём обязательно на иностранном языке. Или если сидеть ночью на лугу и разглядывать звёздное небо, как она любила делать когда-то. Впрочем, те дни казались невообразимо далёекими и даже ненастоящими. Как будто их прожил совсем другой человек, а не она, Катерина. Что-то заставляло её думать именно так. Сама не зная почему, она отеделяла себя нынешнюю от той, кем была до похищения, будто оно разделило её жизнь на "до" и "после".

Наконец наступили сумерки, а за ними и ночь. Ребята заснули. Все, кроме Кати. Она лежала на стоге сена и вглядывалась в щель в потолке, через которую проглядывали звёзды.