Черная дюжина. Общество смелых

Писателям было нетрудно догадаться, что Александр Штильмарк — сын покойного Роберта Штильмарка, многолетнего узника сталинских лагерей и автора знаменитого авантюрного романа «Наследник из Калькутты». В прошлом году газета «Собеседник» опубликовала статью А. Штильмарка в защиту «Памяти» рядом с письмом П. Кудюкина против нее. Говорят, что после этой публикации другой сын писателя Штильмарка послал в редакцию «Собеседника» копию своего письма брату, в котором были следующие слова: «Надо не с сионистами бороться: много им чести. С коммунистами нужно бороться. Жалко, что отец наш это понимал, а ты не понимаешь».

Кажется, ни одна газета демократической ориентации так и не написала, что знаменитая васильевская «Память» никакого отношения к «погрому в ЦДЛ» не имеет, а Смирнов-Осташвили возглавляет другую организацию с похожим названием. Многие из журналистов просто не знают, что это враждующие команды, некоторые намеренно не хотят видеть разницу, исходя из принципа «черная собака, белая собака — все равно собака». При этом демократические журналисты совершенно не обратили внимания на то, что Смирнов — основатель и руководитель «Клуба друзей журнала «Наш современник». Только в одной или двух газетах было упомянуто, что ко всему прочему Смирнов-Осташвили состоит в патриотическом объединении «Отечество» — зарегистрированной организации, возглавляемой членом редколлегии журнала «Наш современник» историком Аполлоном Кузьминым. Мало того, Осташвили был официальным кандидатом от «Отечества» в народные депутаты Первомайского районного Совета. Правда, после скандала Осташвили снял свою кандидатуру, а «Отечество» оперативно исключило его из своих рядов.

24 июня начался долгожданный суд над Осташвили. Обвинителем на процессе был «лучший адвокат Москвы» А. Макаров, председателем суда — А. Муратов. Ни подсудимому, ни его защитникам не разрешили до суда ознакомиться с материалами дела. Суд не позволил делать заявлений и подавать ходатайства. В ходе разбирательства обнаружился абсурдный факт: все «потерпевшие» и обвиняемые по документам были русскими, в то время как Смирнову-Осташвили инкриминировалось оскорбление национального достоинства «потерпевших». Также в суде было доказано, что «потерпевшие» во время скандала в ЦДЛ обзывали приглашенных членов «Памяти» «русскими свиньями», фашистами и «детьми Шарикова», что гораздо оскорбительнее слов «евреи», брошенных «потерпевшим» членами «Памяти». Так газета «Панорама» в июньском номере за 1990 год писала о начале этого процесса:

«Пресс-конференция — суд, балаган. Судили предводителя «Союза за национально-пропорциональное представительство «Память» Константина Смирнова-Осташвили за январский инцидент, известный как «погром в ЦДЛ».

С заблаговременно занятого мною места во втором ряду были видны только многочисленные зады самой разнообразной прессы.

Отсутствовало не только изображение, но и звук. Под радостные вопли и овацию на скамью подсудимых взобрался полновато-лысывато-седеющий русский патриот Осташвили. Ответив на требующиеся процедурные вопросы, он заявил отвод адвокату Бирулиной, а заодно всей коллегии московских адвокатов как еврейской и потребовал себе защитника из свободной страны: ну там, из Австрии, Швеции, Франции, после чего оглядел зал ищущим взглядом.

Посовещавшись, суд не принял отвод. Добрая половина зала встретила это сообщение дружным свистом.

Пресса все прибывала. Явился и «известный сионист» (по мнению моей специализирующейся по этому вопросу соседки) Юрий Афанасьев и уже навсегда загородил от меня даже прессу.

Судья Муратов плачущим голосом просил всех встать к стенке, освободить проход и т. п. Слушая его, даже самые ярые либеральные демократы начинали мечтать о «крепкой руке».

«Памятники» в черных рубашках и без них, освещенные юпитерами, с удовольствием излагали свои мысли о заговоре Сиона перед кино— и видеокамерами. А не удостоенные внимания прессы крупные патриотические старушки самозабвенно орали на своих идейных противников из «Апреля», с кем их не то что свела, а просто посадила на колени друг другу судьба в этом тесном зале Мосгорсуда.

Дабы не произошло второго инцидента, подобного «цедеэловскому», суд перенес заседание на завтра. На следующий день Осташвили не явился, он заболел. Но к счастью, не смертельно. А то когда еще наше правосудие возбудит дело по очень актуальной и столь расплывчатой статье 74(2) УК РСФСР.

26 июля суд возобновился, но до конца дела далеко».

Второй день судебного заседания по делу Осташвили прошел значительно спокойнее. Вооруженный автоматами отряд милиции, что для того времени казалось диким, перекрыл входные двери в здание суда. По этой причине многие сторонники «героя ЦДЛ» не смогли пройти внутрь и приветствовать вождя. Только вот самого вождя на месте не было. Проще говоря, Осташвили исчез, поставив судебную коллегию в затруднительное положение. После небольшого ожидания были заслушаны мнения прокурора и адвоката, на основании которых суд вынес решение — доставить подсудимого на завтрашнее заседание судебными приставами.