Чёрная Гронья

Наступил вечер. Над опустевшим поместьем барона Жонкиля сгущались серые тучи, смолкли крики птиц. Начался дождь, но через его пелену из опустевшего овина можно было различить чей-то тонкий блеющий голос.

– Ску-у-учно, оставили опять они бабушку одну, ску-учно, гадкие вороны, я вас дождусь вновь, отомщу гадкой чёрной вороне, ску-у-учно бабушке…

Воронье гнездо

Франция, 1347 г.

…Обычно шумный город теперь стал тихим и опустошённым. Глядя на него с монастырской стены, юный воспитанник ордена монахов Святого Франциска, Ксавье тяжело вздохнул. Мир снаружи казался как никогда враждебным и опасным. Его приёмный отец сегодня уходил туда – возможно, навсегда.

Ксавье вытер слёзы и поднял взгляд на крышу монастыря – там толпились белые голуби. Ксавье достал из-за пояса мешочек с хлебными крошками и высыпал их на пол рядом с собой. Белоснежная стая вспорхнула и набросилась на еду. Ксавье хохотнул и стал тихо наблюдать за голубями.

Отец Даниэль в своей келье собирался в дорогу. Нет, он не будет ему мешать, отвлекать, уговаривать остаться. В конце концов, во внешнем мире в его возрасте люди уже сами ищут свою судьбу.

Внешний мир за монастырской стеной.

– Я не хочу туда, – прошептал Ксавье и вновь посмотрел на снующих и воркующих голубей. – Отцу не следует туда идти. Неужели нам плохо в обители? Неужели не безопаснее за монастырскими стенами? Нет, отец уже всё решил. Он решил бороться с чёрной смертью, он решил сражаться за жизни людей. Он хороший хирург и учёный, хоть и не признанный! Он умный, он меня всему научил, я помогал ему во врачевании, когда в монастырь приходили страждущие. Нет, его не заберёт чума, он вернётся…

Забил монастырский колокол, звон разнёсся над всем городом. Ксавье от неожиданности пригнулся и зажал уши. Стая голубей встрепенулась, заметалась и полетела над городом. Лишь один голубь замешкался, сбитый громким звоном, ударился о скат крыши и упал обратно на монастырскую стену. Ксавье испуганно ахнул, бросился к птице, но та уже затихла навечно. Горькие слёзы градом потекли из глаз юноши, из груди вырвался разочарованный стон.

– Ксавье, мальчик мой, что случилось? – он услышал над головой знакомый голос Даниэля. Его приёмный отец уже облачился в чёрную птицу – костюм чумного доктора, а в руках держал походную сумку и тяжёлую железную трость. – Что ты льёшь слёзы, сын мой?

Ксавье не выдержал. Он изо всех сил обнял своего отца и стал умолять его не уходить из монастыря, не бросать его. Кричал, что он может не вернуться, пропадёт зазря. Лёгкий подзатыльник остановил причитания.

– Я не умру, мы обязательно свидимся вновь. Мои знания и твоя вера уберегут меня от мора, – Даниэль ласково взлохматил волосы Ксавье, – Людям по ту сторону стены нужна помощь, вера в жизнь. Мы вольны им это дать. Мы служим Всевышнему и блага Его должны давать каждой заблудшей овце.

Даниэль протянул Ксавье маленькую пахнущую ладаном круглую коробочку на цепочке.

– Отец! Твой поммандер! Как же он убережёт тебя от чумы? – выкрикнул Ксавье, отшатываясь от подвески.

Даниэль вложил поммандер в ладонь приёмного сына.

– Ты сбережёшь его, а я сберегу себя. Дай мне слово не открывать его, пока я не вернусь.

– Да, отец!

– Вот ещё что, сын мой, – Даниэль огляделся по сторонам и наклонился к уху Ксавье. – Отец-настоятель дал слово, что если я помогу уничтожить чуму и вернусь, то смогу уйти из монастыря навсегда. Не принимай постриг, Ксавье. Дождись меня, и мы сможем покинуть обитель вместе. Помни, что я люблю тебя и никогда не откажусь от тебя, сын мой – лишь смерть может разлучить нас! До встречи, мальчик мой!

Оставив поражённого услышанным Ксавье на монастырской стене, Даниэль спустился к повозке, что ждала его внизу. Лишь когда ворота монастыря захлопнулись, и телега поехала по дороге к городской черте, Ксавье опомнился и выкрикнул ей вслед имя своего отца. Крик остался без ответа.

Каждую ночь Ксавье молился в своей келье, но спустя три месяца он узнал, что отец Даниэль умер. Гонец с горькой вестью прибыл именно тогда, когда оборвалась цепочка, и поммандер упал на пол кельи, раскрывшись при ударе. В пепле горелого ладана, Ксавье увидел старый серебряный перстень с печаткой в виде герба. На нём пёс гнался за летящей к лесу вороной…

* * *

Франция, 1352 г.

Ксавье чувствовал, что умирает. Сводило грудь, лёгкие хрипели, глаза драло, воздуха не хватало, крутило живот. Нет! Нельзя снимать маску, нельзя! Если он заразен, а он понимал, что чёрный мор его пометил, то надо бежать как можно быстрее, и как можно дальше. Так быстро и так далеко, чтобы уже никогда не вернуться.