Черная изба

Вернется в колледж, чтобы провалить зачеты? Даже если она и сумеет их каким-то чудом сдать, что ее ждет дальше? Ясно что. Возвращение в двести восемнадцатую комнату, к Вике и Наде. Надя будет у нее на глазах миловаться с Андреем – ну а чего такого, Катя же сама его бросила. Вика будет срывать на ней злобу, раз уж Леночки больше не окажется под рукой. Крыса будет унижать ее на занятиях, Елена Алексеевна будет недовольно отворачиваться… Учеба с каждым днем все сложнее, все непонятнее, и помощи ждать неоткуда.

А если уйти из колледжа? На зарплату уборщицы или продавщицы квартиру в городе не снимешь. Придется снова поступать, но куда?

«Наигралась в ветеринара», – горько подумала она какую-то не свою мысль. Пора и домой возвращаться: становиться нянькой великовозрастному брату, отдавать зарплату матери, учиться на фармацевта, устраиваться в аптеку возле дома, чтобы пуховик в транспорте не обтирать. Тогда на три сезона хватит…

Печальные Катины размышления прервала мелодия звонка. Крыса подскочила на сиденье.

– Выключите телефон! – прошипела она. – Дайте сюда!

– Не дам, – запротестовала Катя. – Это мама!

Она нажала «ответить» и услышала мамин голос, прерываемый помехами. Наверное, они уже довольно далеко уехали: связь была плохая.

– Катюш, – позвала в трубке мать, – ну как ты? Зачеты сдаешь?

– Привет, мам, сдаю! – отрапортовала Катя, стараясь звучать как можно бодрее. Не хотелось, чтобы мама начала расспрашивать ее о деталях. – Вот только вчера английский сдала, все в порядке.

– Ну, хорошо. – Голос у матери был усталым и умиротворенным. – И у нас все хорошо. Мы с Максюшей решили, что в школу ему возвращаться не надо. Там все уже знают, что его… про всю эту историю, Катюш. Решили, что полгодика дома посидит, подготовится, а осенью будет поступать.

– На кого поступать? – Знала бы мама, что у Кати сейчас те же мысли, только на свой счет. Что бы она сказала тогда?

– Он хочет на программиста. – В голосе мамы слышалась гордость. – А программисты, знаешь, сколько сейчас получают?

– Мам, – Катя обескураженно моргнула, – а он потянет? У него ж одни двойки по математике были.

– А чего ж не потянуть? Он эти игры компьютерные вон как любит! Все карманные деньги на них тратит. Вот пусть эти игры и делает, пусть ему такие же дурачки за это платят!

– Мам, но ведь делать игры и играть в них – это разные вещи!

– Ой, Катька, ты меня за дуру-то не держи! И так понятно, что разные! Вот он и пойдет учиться. Есть очень хороший колледж для программистов в Новосибирске…

– Слушай, мам, но ведь это мощный компьютер нужен, да? – забеспокоилась Катя. – А ты сама говоришь, он его продал.

– Купила я ему новый, – вздохнула мать. Катя почувствовала, что ей не хватает воздуха, и вцепилась свободной рукой в воротник свитера.

– Катюш, ну ты что, завидуешь? Ребенку учиться надо. – Мамин тон изменился: она как будто и нападала, и оправдывалась одновременно. – Зато выучится – будет зарабатывать, вот и купит тебе квартиру. Ты же ему помогла – вот и он тебе поможет, как на ноги встанет.

– А общежитие-то есть у этого колледжа? – вдруг спросила Катя, вспомнив про Леночку и ее художественное училище. – Я слышала, что в Новосибирске с этим у многих проблемы.

Мама замолчала. Катя даже отняла телефон от уха, чтобы проверить, не пропала ли связь.

– Купила я ему… в ипотеку… – наконец отозвалась мама. Кате показалось, что воротник свитера сжался вокруг горла, не пропуская ни одной молекулы кислорода. – Там новостройки в том же районе, Кать. Квартирки маленькие, но недорогие совсем. Ну ведь не все наши деньги эти упыри забрали. Как раз на первый взнос и компьютер осталось, ну там сумма-то небольшая в итоге, лет через десять уже и выплатим. Я про общежитие даже не думала, Кать! – Мама частила, будто боясь не успеть. – Чтобы он опять в плохую компанию попал? Нет уж, пусть живет один – чтобы никакого влияния улицы в этих общагах…

Катя трясущимися руками нажала на сброс. Через секунду телефон замигал новым вызовом.

– Ну-ка дайте мне сюда.

Крыса опять сбросила скорость, прижалась к обочине и совсем остановилась. Перегнувшись через сиденье, она выхватила у Кати из рук телефон и выключила его.

– Мне тут ваши истерики не нужны, – буркнула она. – Потом заберете.

Она бросила мобильник в бардачок и снова взялась за руль, выжидая, пока колонна грузовиков проедет мимо и можно будет вернуться на полосу.

Душно, господи, как же душно!

Катя почувствовала, что ее сейчас вырвет, если она не сделает хотя бы глоток свежего воздуха. Почти на ощупь она нашла кнопку, опускающую стекло, и принялась изо всех сил на нее давить. Стекло не реагировало.

– Что вы там возитесь? – недовольно оглянулась Светлана Геннадьевна. – Окна заблокированы, нечего грязь по трассе собирать.

– Мне… мне… – забормотала Катя, – душно…

– Да что вы там мекаете, Чернова?

Катя глубоко дышала, стараясь поймать последние крохи воздуха.

Светлана Геннадьевна тяжело вздохнула и заглушила мотор. Открыла бардачок, пошарила там, чем-то зашуршала, забулькала. Вышла из машины и рывком открыла Катину дверь.

– Вылезайте! Ну!