Черная книга Дикого леса

— Работа на станции — дело нелегкое. Считается, что все люди имеют равное право на блага цивилизации, всем должен быть обеспечен уют и комфорт. Но тут, в космосе, люди лишены привычных условий. Они ютятся в тесных каморках, изнуряют себя ежедневными многочасовыми тренировками, чтобы невесомость не изменила организм настолько, что станет невозможным возвращение на Землю. Работать в таких условиях соглашаются люди нескольких категорий. Первая — это романтики. Самые ненадежные. Они считают себя покорителями космоса и хотят стать героями. Как только сталкиваются с реальными трудностями, тут же сдуваются и начинают проситься обратно. Вторая — откровенные карьеристы. Тот, кто работал на станции, вписывает себе в биографию такой большой плюс, что после может служить где угодно. Быстрый набор чинов и регалий ему гарантирован. Третья категория…

Ирида замялась.

— Третья — это лишенцы. Люди, сильно напортачившие на Земле. Так серьезно нарушившие правила, что случилась авария. Суд запрещает им заниматься своей профессией, а это мгновенная социальная деградация. Учиться другой профессии — уже поздно, там не достичь тех высот, что в основной. Придется трудиться подсобником на самых непрестижных местах. Вариант — улететь далеко и заниматься своим делом там, где больше никто не хочет. Например, в невесомости. Получается вроде ссылки. Так вот, Дмитрий Вяземцев — ссыльный. Приглядитесь к нему повнимательнее. Он допустил просчет на Земле, может допустить и здесь.

— Ну а вы к какой категории относитесь? — с любопытством заглянул в светлые глаза Ириды Аурель.

— О, моя категория — уникальная, — рассмеялась девушка, игриво встряхнув волосами. — Четвертая категория — рожденные в невесомости. Мы — дети космоса. Перед нами открыты его просторы!

— Кстати, что этот лишенец наплел, будто покойный вернется, чтобы доказать невиновность? — перевел разговор Аурель.

— Это старая байка. У нас верят, что умершие, выпущенные в открытый космос, становятся частью вселенной. А потом возвращаются на станцию в виде призраков и бродят, причиняя разные неполадки. Если где-то что-то заглючило — виноват призрак. Вот и про беднягу Мольнара наверняка что-то такое расскажут. Тем более, что неисправный предохранитель оказался в системе именно по его вине.

Морщинки на лице капитана Сандоваля разгладились от удовольствия, а его хитрые карие глаза лучились радушием.

— Молодец, сынок! — с воодушевлением говорил он, обнимая Ауреля. — Я и не ждал, что ты так быстро справишься со своим первым делом. Кто бы подумал, что опытный инженер так ошибется. Бедняга Мольнар, с него теперь и не спросишь. Что тут поделаешь: человеческий фактор! Теперь отчет мне на стол, и постарайся оформить его по всем правилам. А то Земля нервничает: как-никак, происшествие крупное, да еще с жертвами.

Темная громада «Радаманта» медленно подплывала ко второму стыковочному узлу. На командном пункте царило оживление: несмотря на автоматизацию всех действий, люди контролировали каждый шаг.

Сосредоточенный Аурель, возбужденная Ирида и хмурый Вяземцев проплыли через грузовой отсек и приложили свои биочипы к пропускному терминалу. Бортовая инфосистема дала разрешение на вход и распахнула люк стыковочного узла. Вяземцев принялся копаться в распределительном щите, а Ирида любовно погладила тускло светящиеся трубки энергонакопителя, вмонтированные в мягкую обивку стен.

— Если и эта стыковка сорвется, то выйдет большой облом, — заметила девушка.

— Почему? — глупо спросил Аурель.

Ему просто хотелось поддержать разговор с этой светлоглазой блондинкой.

— С «Радаманта» не смогут сгрузить кольцевые двигатели для раскрутки «бочки» вокруг оси, — с готовностью пояснила девушка. — Нам придется плавать в невесомости до скончания веков.

— Это, наверное, очень неудобно?

— Кому как. Я от рождения привыкла.

— Все в норме. Предохранители установлены, — скупо заметил Вяземцев и скомандовал:

— Все на выход. Во время стыковки тут находиться нельзя. Техника безопасности.

Все трое снова приложили к терминалу биочипы, сообщая внутренней сети, что покидают опасную зону, и разлетелись по разным отсекам. Аурель вплыл в контрольно-командный зал, занял кресло позади капитана Сандоваля и пристегнулся ремнями.

Сандоваль оторвался от плоского экрана с траекториями ярких точек, обернулся к Аурелю и с недоумением произнес:

— Ничего не понимаю! Бортовая сеть показывает, что в стыковочном узле Балинт Мольнар.

— Погибший инженер Мольнар? Которого выпустили в открытый космос? — не понял Аурель.

— Именно, — подтвердил Сандоваль. — Посмотри на эту синюю точку. Это его биочип. Говорят же, что покойники возвращаются, чтобы отомстить за свою смерть.

— Или кто-то пользуется их биочипом.

— Исключено. По инструкции чип отправляется в капсуле вместе с покойным. Они оба летят сейчас в вакууме в тысяче километров от нас.