Черная корона

Она видела, как с каждым ее словом вытягивается его лицо и каменеет буквально. Знала, что, возможно, и не имела права говорить с ним в таком тоне. Человек много сил отдал делу. И верен был, и не воровал, со слов покойника. Но уж очень ей хотелось поставить на место хотя бы его!

Может быть, когда-нибудь потом, когда снимут с нее все подозрения, она доберется и до той мерзкой секретарши, чей кошачий взгляд заставлял ее всякий раз внутренне сжиматься и чувствовать себя ничтожеством. Она укажет этой девке ее место, если и вовсе не укажет на дверь…

Пока приходилось потчевать своей желчной горечью лишь исполнительного директора, что явился в этот дом с явным намерением сыграть на собственном превосходстве.

— А потом, когда с меня снимут все подозрения, я, возможно, фирму продам.

— Как же так?! Как же так можно?! Дела только-только пошли в гору! Столько контрактов! Столько перспектив! Так нельзя поступать, уж простите мне мою вольность! Это безответственно, это…

— Угомонитесь, Игорь. — Влада, не постеснявшись запущенного маникюра, постучала пальцами по заляпанному столу. — Я сказала, возможно! Мое решение во многом зависит… и от вас тоже.

— Я готов! Только скажите, что нужно делать, и я готов!

Вот те на!!! Вот тебе и крепкий орешек! А болтали! И тупа, как все анекдотические блондинки, и совершенно не способна принять решение, и вообще может идти на поводу у любого, кто наделен силой. А он слабаком себя никогда не считал, и тут такой неожиданный отпор.

— Я готов, — снова повторил он.

— Хорошо. — Она кивнула ему с достоинством королевы. — Очень хорошо. Сейчас все, что я от вас требую, это честной, добросовестной работы. А там посмотрим. Все, Игорь, я вас больше не задерживаю. Всего доброго.

Он улизнул из ее дома так же незаметно, как и появился. А она, стоило двери за ним закрыться, расхохоталась в полный голос.

Вот это да! Неужели у нее получилось?! Надо же, а ей понравилось властвовать, очень понравилось. К тому же она теперь, кажется, вполне обеспечена. Стопроцентно свободна от гнета Черешнева Игоря Андреевича и может…

И может позволить себе даже пригласить кого-нибудь в гости. Замаринованной утке, кажется, давно пора покрыться хрустящей корочкой и занять место на обеденном столе в том самом красивом блюде, которое она однажды по неосторожности едва не разбила. Досталось ей тогда прилично.

Да, она позовет к себе гостей. Все равно кого. Хотя бы тех пацанов, что помогли ей с лестницей. Или Игоря вернет и поупражняется с ним в умении руководства. Или Маринку! Конечно, Маринку! Верного, надежного человечка, не бросившего ее ни разу в трудный момент.

Только вот дом надо прежде убрать, прежде чем накрывать на стол и охлаждать коллекционное вино, что собирал Черешнев в пыльном душном подвале.

Одной ей это точно не по силам.

Номер телефона реабилитационного центра она записывала на оборотной стороне визитки своего мужа. Принесла домой и спрятала на полке с нижним бельем, надеясь, что уж там он точно копаться не станет. Сейчас ее белье тоже валялось на полу ажурной кружевной горкой в спальне для гостей. Она же перенесла все свои вещи после того, как вернулась из больницы. И визитку, помнится, тоже. Только бы найти, только бы найти…

— Алло! Анна Ивановна? Это вы?

— Я слушаю, что вы хотели?

Ну какой же у нее был голос приятный — у этой женщины. Столько тепла в нем было, столько заботы. У Влады даже слезы навернулись на глаза, когда Анна Ивановна, узнав ее, тут же принялась жалеть ее и снова зазывать в свой центр, обещая накормить вкуснейшим ужином.

— Нет, нет, спасибо вам огромное. У меня ведь беда случилась, не слышали?

— Да уж слышала, милая. Как не слышать? Город-то невелик, а муженек твой, упокой, господи, его грешную душу, солидной был фигурой. — Анна Ивановна протяжно вздохнула в трубку. — Ты-то как? Слышала, под арестом была? Отпустили, что ли?

— Ну да. Под подписку. Вернулась домой, а тут полный разгром. Хотела попросить себе кого-нибудь в помощь, не откажете? У меня ведь никого, кроме вас, нет, как оказалось.

Владе стыдно было кому признаться, но бабушка так ни разу и не навестила ее в тюрьме. Стыдилась ли, что внучку подозревают в страшном злодеянии, или любовь застила ей весь свет, факт оставался фактом. Бабушка не навестила ее ни разу, а те две передачки, что Владе принесли, были из центра.

— Да с чего мне тебе отказывать, дуреха! Хочешь, Веру пришлю, хочешь, кого с кухни попрошу.

— А Марина… Марины нет?

— Марина? — Анна Ивановна недобро прищелкнула языком. — Да ушла эта дуреха, что ты будешь делать!

— Как ушла? Куда? — не сразу поняла Влада.

— К мужу, видите ли, ей приспичило вернуться. Пропадет он, видите ли, без нее совсем. Меня тут не было пару дней, уезжала в Москву на семинар. Вернулась — комната пуста. Вера сказала, что Маринка комнату сдала, вещи все вывезла и просила не поминать ее лихом, но ведь знаю, что зря! — Анна Ивановна заметно погрустнела. — И так в чем душа держалась от этого мерзавца, а теперь и вовсе исхудает. Ты бы навестила ее, что ли, если время появится.

— Конечно, конечно, мне бы только адрес.