Черная кошка, белый кот или Эра милосердия-2

— Вариантов масса… — задумчиво повторяю слова Шаца. — Соваться в городок напрямую нельзя. Могут перестрелять на подходе, могут кинуть гранату из-за забора… Тогда так. Слушай приказ: вместе с Нечипоруком краем леса к месту перестрелки. На опушке оставишь Сему на прикрытие. Сам по-тихому подберешься поближе. Посмотришь кто, что. Если наши гоняют бандюков, мы поедем в местечко, Если что ещё — возвращаемся.

И грустно подбодрил:

— По ходу накрылся "дембель", Геня.

Нечипорук и Шац трусцой ушли к месту перестрелки. Здесь не Ленинградская область, где болото на болоте. Места вокруг дороги сухие. Как раз для смешанного леса, в котором множество небольших прогалин и полянок. Нет, в здешних местах трясин и топей хватает. Но они не переходят плавно друг в друга. Передвигаться по такой местности милое дело: ставишь ногу и можешь быть уверен, что на землю, а не в воду.

Мы, с остальными сдвинувшись назад и вправо — заняли круговую оборону.

Так "доставший" в дороге пулемет составил основу нашей "огневой мощи". Машину бросили на обочине как приманку. "Чужие" первым делом подойдут к ней.

Задача группы теперь — дождаться разведки.

Тишина. Странная и относительная тишина. Где-то там татакает, бухает, хлопает хлыстом… Здесь слышны птицы, шумит ветер, зудит то ли мошка, то ли комар. Солнышко пригреет и укроется облаком, то припечет, то проберет холодом.

Путынная хорошо накатанная грунтовая дорога. Метрах в сорока "полуторка" с раскрытыми дверцами и откинутым задним бортом. Резкий треск хворостинки, негодующе-обиженный шепот"…". И снова тишина…

Сорванный с тоненькой березки листок растерт между пальцами. Хрупкие сухие кусочки зелени на подушечке ничем не пахнут. Зима. Скоро зима. По стволу и мху ползают деловитые букашки-жучки…

Ветер взвихрил пыль на колее и погнал рябь по луже…

Время. Как оно тянется, когда лежишь и ждешь, Застывшее фото пустынной дороги и издалека звуковой трек: тратата, бух, дум-дум…

Что же там происходит? Кто с кем? Что там разведка? Не нарвались? Пойти с ними? Шац уйдет на вторые роли, а он самый умелый, сделал бы хуже. Надо ждать. Ждать…

Толчок в подошву. Кивок нашего умницы-казаха вперед и вправо. Рука с фуражкой вверх-вниз. Ф-у-ух. Дождались!!!

Длинная пулеметная очередь как многоточие в конце главы и перестрелка стихла. Тишина. Там и здесь тишина.

— Нечипорук!? Шац!?

— Мы, командир!

Поднимаюсь, отряхиваясь от мелкого мусора. Остальным знак "на месте".

На той стороне… трое.

Они что "языка" притащили? Во дают! Да-а-а, у этого поколения фронтовые навыки уйдут ой как не скоро! Что там Трумен с Черчилем шелестели про новую войну? Зря не влезли. Для отпуска во Франции и Испании виза бы гражданам СССР не требовалась.

"Язык" — длинный парень метр восемьдесят пять-девяносто. Впалые щеки, выдающиеся скулы, волосы коротко стрижены, большой прямой нос, лицо овальное, темные глаза. Щетина — день-два. Двигается, как многие высокие люди, несколько угловато. Руками при ходьбе размахивает — открытый общительный характер. Держится уверенно. Не боится. Свой? С чего бы? Запах не бомжовский! Моется периодически?

— Докладывайте!

У каждого человека несколько моделей поведения: веселая, умная, игривая, деловая… Шаца я видел разным.

Сейчас передо мной стоял солдат-разведчик:

— Как было приказано, Нечипорук остался на опушке. Продвинувшись вглубь леса метров на двести, обнаружил… — Генрих замялся, подбирая выражение, — Это…

И картинно провел рукой сверху вниз, показав на "языка". Презрение лилось полноводным ручьем. Видимо, бойцом человека неумело держащего оружие, он считать не мог. "Длинный" с любопытством оглядывался по сторонам, вполуха слушая доклад.

— Короче, "оно" стояло за большой березой, судорожно вцепившись в винтовку, и пялилось в одну сторону. Я прошел боком, метров через пятьдесят натолкнулся на болото. Вдоль не пошел. Метров через тридцать начинались стрелковые позиции. Как я понял, там дефиле. Его перекрыли и с кем-то ведут перестрелку. Команды подавались на белорусском. Кто на той стороне — не слышно. Обходить похоже долго. Вообщем я вернулся, забрал "это" с собой. Можно опрашивать.

Мда. "Подчиненный" Шац — это та ещё проблема. Одновременно и солдат, и независимый наблюдатель. Наверняка, в паре "работать" не любил. Террорист-одиночка. Чужое мнение по-фигу, а своё навязывать "оно мне надо?"

Ещё раз осмотрел приведенного. Немецкое солдатское кепи, темная рубашка-косоворотка, пинджак с кожанными заплатами на рукавах, кирзовые сапоги, польские форменные бриджи. На рукаве широкий бинт с продольной красной полосой. Флаг "Погони". Национальный белорусский "бел-чырвона-белы"!

— Вы кто ж будете, уважаемый? — мне очень любопытно, кого могли запихать во фланговый дозор. Похоже, его берегли. Если там долго обходить, то с этой стороны опасность не ожидали. Поставили неумелого, но жаждущего побывать в настоящем бою для проформы. И если что стрельнет, сигнал подаст.

— Тутэйшы. — Взгляд открытый, пытливый. Не боится совсем. Взяли с оружием в руках, с националистической повязкой — а он не боится. Чудны дела твои, Господи.

— Местный значит. — Перевожу своим.