Черная кошка, белый кот или Эра милосердия-2

Ждем справа на привокзальной площади… Вас встретят…", — коротко и ёмко. Я-то… как-то и… даже на секунду растерялся от привычной наглости ментов. Уж больно эти походили на наших — привычных мне. Ни здрасьте тебе, ни до свидания. Пошли на…

Нашим это тоже не понравилось.

Ладно, цель поставили — пошли выполнять. В то, что нас вовремя встретят — я даже и не мечтал. Бардак это составляющая нашей жизни. А военный бардак — это бардак в кубе. Плавали — знаем.

Привокзальная площадь встретила гулом, гудками машин, криками носильщиков и пассажиров. На тумбе висели афиши театров. Плакаты в одну краску предлагали посмотреть трофейный фильм с Марлен Дитрих. Стоял разнообразный транспорт. Были несколько полуторок, телеги, эмка, мотоциклы и какие-то трофейные "Мерседесы" с "Хорьхами". Но "кто из ху?" — я как-то не очень. Единственное, что понятно — что не отечественный автопром. Вдалеке стоял регулировщик — "продавец с полосатых палочек". Хотя вру. Этот не торговал — работал. А вот продавцов никаких и не было. Отчего-то остро захотелось мороженного.

"Обломайся! Это будет, но не скоро!", — ответил я самому себе на такие рокфелеровские запросы.

Не знаю уж почему, но черная эмка меня подспудно беспокоила. Уж больно знакомый штамп из кино.

— Город пойдем смотреть? — начал дискуссию наш казак Азамат.

Да-да — казак. Хотя он тоже и казах.

Вышел я прогуляться на какой-то станции. Проснулся только. Ну естественно двинул к своим. Навстречу Генрих. Спрашиваю:

— Где остальные?

— Все спят. Только наш казак — Азамат, в карты играет.

— Казах или казак? Я чо-то не расслышал?

— Казак — казак! Правильно ты все расслышал.

Я несколько опешил:

— А ну расскажи!?

Забавная история произошла на просторах Союза. Черт его знает где — темно за окном было. Полез Азамат за какой-то фигней в один из своих мешков. Имя его, кстати, переводится как "настоящий джигит" — это он нам перевел. Раз пять. Так вот. И между делом вынимает он из мешка папаху. И не местную, а кубанку. "Это шо? И откуда?", — сразу заинтересовались наши. Он и отвечает: "Моя папаха. Однополчан встречу, одеть надо будет. А-то стыдно будет…". Сёме интересней всех. Он-то ведь и так все время втихую переживал. Азамат — казах и старший сержант, а он замечательный украинский парень — только сержант. Как так?

Так вот — служил наш бравый казах, ни много ни мало в кавдивизии. Пусть минометчиком, но все-таки. И вот после какого-то боя, где из всех минометчиков выжило всего двое, и приняли его в казаки — наградив кубанкой. Немцы параллельно тоже наградили, только осколком в руку.

Вот это поведал мне Генрих в лицах на какой-то узловой станции под гудки паровозов.

— Ну какой тебе город, Азамат?! — не выдержал я. — Вот город — смотри! — я обвел площадь рукой и зацепил глазом несуразность.

Из здания вокзала вывели какого-то мужика в наручниках. Ведущие на секунду запнулись о еще один патруль. Мелькнули корочки, и процессия бодро рванула к черной эмке. Следом вывели какого-то мужика в шляпе и костюме, тоже "окольцованного". И ловко запихнули в соседний автомобиль с запасным колесом сзади. Все смотрели на этот процесс с большим интересом. — Ловко работают "коллеги"… — только и смог пробормотать я. — Вот! — тут же по привычке обернул я ситуацию себе на пользу. — Все видят, что никаких своих — здесь нет! — и победно посмотрел на коллектив.

Коллектив ответил преданными, но ни хрена непонимающими лицами…

— Може он вор… — вопросительно прогудел Семён.

— Не. Это Сёма — шпионы. Видишь как цивильно одеты. Отож! Постояли мы недолго. С полчаса. С лихим разворотом и скрипом… нет, не покрышек, всех сочленений за нами прибыла полуторка. Ни фига она не напоминали машину моей мечты из рекламы. Из неё деловито вышел подтянутый бравый лейтенант.

— Здра-автвуйте, то-оварищи. Сво-оный батальон? — уточнил он.

— Да, — чуть не хором ответили мы.

— Гру-узитесь — по-оехали.

И тут же добавил себе под нос.

— Ну надо же трезвые…

Он что думал, что я не услышу?

Это ничего, что "бравый" лейтенант — немного сутулый и заикается. Зато, какой огонь в глазах!? Орел! Явно потомственный интеллигент. Лет ему хорошо за тридцать. И лицо сильно помятое. Не бережет он себя. Явно сражается не на жизнь, а насмерть… Пусть только со змием, но сражается же!? На лице водилы — младшего сержанта, была разлита вселенская тоска. Он даже из-за руля не вышел. Устает наверное бедолага.

В общем, "весело с улыбкой" мы покидали в кузов свой десяток вещмешков, шинелки и погрузившись в это чудо советской инженерной мысли, поехали. На базу. То ли в Нарофоминск, то ли в Мытищи… мне честно говоря было глубоко по хрен. Я как-то уже успел устать от столицы.

Ах да надо сказать, что никак я не ожидал… и не узнавал Москву. И всё другое… А чего ее узнавать? Я ее только по телевизору и видел. А то, что видел вживую глазами — к этой отношения не имело.

Народ гулял, работал, шел… Движение? Движение — это да. Наверное, многие москвичи сюда бы переселились из современности. Ну если только с машинами. Пробок тут нет. А вот пленных до хрена. Я успел заметить несколько десятков ударных строек.