Черная кошка, зеркало и пустое ведро

– Вероника, тебе тридцать лет! – произнесла Нина, доев куриную лапшу и отставив тарелку в сторону.

– Двадцать девять, – поправила Вероника, отломив кусочек черного хлеба и положив его в рот.

– Подумайте, какая разница! Ты о чем думаешь? У тебя есть парень? Ты соображаешь, что уже все сроки вышли?

– Какие сроки? Не судьба, значит, – спокойно ответила Вероника, вытирая рот бумажной салфеткой.

– Ну не прикидывайся дурочкой! Ты умная, красивая…

– Не родись красивой, Ниночка! В институте, пока разбирали хороших парней, я усиленно училась. На работе у нас почти одни женщины, а на сомнительные вечера знакомств я не хожу. Вряд ли там можно найти мужа.

Но Нина продолжала настаивать:

– Пора подумать о себе. Мы с Вовкой сколько раз пытались тебя познакомить! Почему ты отказала Мише? Друг Владимира, неплохой парень, непьющий, ну и что, что простой рабочий? Зато хорошо зарабатывает. А Олег? Помнишь? Скромный интеллигентный парень, правда, живет с мамой… Но можно снимать квартиру…

– Нина, отношения должны строиться на любви, а не так, как ты предлагаешь – с бухты-барахты за первого встречного. Сама подумай, зачем мне это надо? Подумаешь, время поджимает! А вдруг он мне жизнь сломает, сделает несчастной? И не развяжешься потом с ним, будешь до смертного часа страдать.

– Так и будешь сидеть у моря и ждать погоды? Стерпиться-слюбиться. Привыкнете друг к другу. Ты же даже шанса не дала никому. Любовь и страсть проходят, а дружба остается. Ты что-то скрываешь, темнишь, подруга? – не отставала Нина.

– Ты хочешь знать правду? – спросила Вероника. – Даже если она тебе не понравится?

– Конечно! Мы же подруги! Доверься!

– Нинка, ты у меня хорошая, честная. Прости, что молчала. Но я шесть лет встречаюсь с мужчиной, я люблю его, и мне никто не нужен. По правде, я несколько раз пыталась прекратить наши отношения, но не очень-то это у меня получалось. Привязалась я к нему, прикипела… Это и блаженство и мучение одновременно.

Нина тяжело вздохнула.

– Шесть лет? А почему вы только встречаетесь, а не живете вместе? Он женат?

– Конечно, женат и никогда не бросит свою семью: умницу-жену, сына, дочку. Он приходит ко мне пару раз в неделю, и мы никогда не бываем вместе в праздники и выходные дни. Да и ночевать он у меня оставался только пару раз, когда жена уезжала с детьми к родственникам.

Нина закрыла рот ладошкой.

– Бедная моя, бедная… Это же унизительно! Он просто использует тебя! Шесть лет жизни! Вы начали встречаться, когда тебе было двадцать три, а сейчас двадцать девять. Самые лучшие годики подарила этому гаду. Сколько вы еще будете вместе? Год, два? А потом он найдет тебе замену, такую же молоденькую наивную дурочку, как ты, или вернется в семью. Конец очевиден и он один. А ты останешься у разбитого корыта! Да считай, уже осталась! Ради кого? Я не осуждаю тебя! Я твоя подруга, но я не понимаю! Ради кого такие жертвы? Он ведь палец о палец не ударил, чтобы быть с тобой. Как говориться, «хороший левак укрепляет брак». И волки сыты и овцы целы…

– Я люблю его. Понимаю, что он использует меня, умом понимаю, но я не хочу, чтобы он ушел от детей. Мы все заложники обстоятельств, но я с ним счастлива. И давай больше не будем возвращаться к этой теме. Я просто раскрыла тебе тайну, чтобы ты не мучила ни себя, ни меня вопросами. Я ничего отмотать назад не могу.

– Кто же он? – спросила Нина.

– Ты его не знаешь. Мы познакомились в парке, когда я выгуливала соседскую собаку. У соседки было растяжение связок на ноге, вот я и гуляла с псом.

– И его жена за столько лет ничего не заподозрила?

– Он очень осторожен, а потом… мы не говорим о его жене. Я не знаю, – ответила Вероника. – Это, конечно, не характеризует меня с хорошей стороны. Но пусть тот, кто не переживал ничего подобного, бросит в меня камень. Это мой крест, и я буду его нести, пока хватит сил.

– Эх ты, дурочка с переулочка! Придумала себе любовь с большой буквы. А мужик просто удобно устроился! Катается как сыр в масле – и тут его кормят и ласкают, и там пылинки сдувают. Скоро ты спохватишься, но будет поздно, поверь мне. Ты попала в самую худшую ситуацию, которая может только быть, – связалась с женатым мужиком. Неужели тебе не противно быть на вторых ролях?

– Ладно, Нинка, не пили меня. Это моя жизнь и со своими проблемами я разберусь сама.

– Прости. Я тут наговорила тебе всякого… Но знай, ты всегда можешь рассчитывать на меня, я всегда приду к тебе на помощь… Ой, смотри! Госпожа Письменная собственной персоной! В столовку припёрлась. С ее-то фигурой я бы несколько месяцев воздерживалась от пищи!

– Не выжила бы, – ответила Вероника.

– В смысле?

– В прямом! Чего осуждать человека? Хочет тётя кушать, пусть лопает!

Ольга Романовна Письменная, лавируя с подносом мимо их столика, смерила обеих подруг пренебрежительным взглядом.

– Воркуете? Через пять минут обед заканчивается, – напомнила она и пошла мимо на своих коротких ножках-тумбочках.

– Ага, через пять минут… – протянула Нина. – А сама полный поднос жратвы поволокла. Неужели за пять минут всё сожрет?