Черная кошка, зеркало и пустое ведро

– Сама свое отродье расти, раз нагуляла! – отрезала мамаша и бросила трубку.

Вероника кинулась за помощью к подруге. Та приехала, молча прошла в комнату, кинула взгляд на плачущего ребенка.

– Ну как ты тут? – холодновато спросила она.

– Нина, посиди с дочкой полчасика, я только деньги с книжки сниму и продукты куплю.

– Ничего не изменилось, – вздохнула Нина. – Нет детской кроватки, детских вещей, нет ничего. Ребенок брошен, денег нет.

– Нина, что ты такое говоришь? Почему брошен? Я всё время рядом.

– Только всё без толку, – не согласилась Нина. – Я жду, когда ты поймешь, что одна не способна ухаживать за ребенком! Ты угробишь и себя, и дочку!

– А что ты мне предлагаешь? Альтернатива? Я в отчаянии… Ты же обещала помочь!

– Я и помогаю! Главное, чтобы ты поняла, что у тебя выхода другого нет.

– Какого выхода? – растерялась Вероника, качая плачущую дочку.

Она положила девочку на стол, чтобы сменить подгузник. Нина следовала за ней по пятам.

– Такая хорошенькая здоровая девочка. Как ты ее назвала?

– Пока никак.

– Слушай… Тут такое дело… Я тут с Владимиром посовещалась… Ты же знаешь, детей у нас нет. Мы приняли решение… Отдай нам девочку!

– Как это «отдай»? – не поняла Вероника.

Нина тут же засуетилась, взяла подругу за руку и принялась торопливо тараторить:

– Подумай, Вероничка! Это же правильное решение! Ребенок должен расти в полной семье. Ты одна не справишься. У меня муж, достаток, бабушки, дача, машина! Я подниму ее, я сразу же куплю все, что ребенку необходимо! У меня тесть работает в торговле, у девочки будет лучшее питание и самая красивая, фирменная одежда! Разве ты не желаешь счастья своей девочке?

– Ты что такое говоришь? – не могла прийти в себя Вероника.

– А формальности мы уладим, ты не волнуйся! – Нина заглянула ей в глаза. – Ты откажешься от девочки в нашу пользу. Или, если так нельзя, просто откажешься, а там уж мы с мужем подсуетимся. Дадим взятку… Короче, это не твоя проблема. Ты, главное, откажись. И сразу же почувствуешь облегчение, поверь мне!

Вероника с каменным лицом указала Нине на дверь.

– Уходи!

– Я понимаю… Тебе так сразу трудно решиться… Но ведь ты поймешь, что так лучше…

– Пошла прочь! Ты что, спятила? Да как тебе такое могло в голову влететь? Спасибо, помогла…

– Ну гляди… Пожалеешь еще! Локти кусать будешь… Ты же о ребенке не думаешь. Я уйду, но ты плохая мать! Девочка будет голодать, жить в таких условиях! Только из-за твоего эгоизма! Если бы ты любила ее, то поняла, что ей было бы лучше у нас. У тебя нет не только сердца, но и мозгов. Я ухожу, но не сдаюсь! Я пойду в органы опеки и заявлю о тебе. У тебя все равно заберут ребенка, и девочка пропадет в детском доме! А так бы я ее взяла, а ты бы знала, что с ней все хорошо. Но нет… Ты этого не хочешь, ребенку плохо! Какая же ты мать? А может, тебе деньги нужны? Давай мы тебе заплатим? И ребенок будет расти в полноценной семье!

Вероника разлепила белые губы:

– Убирайся немедленно!

– Как скажешь! Но мы еще увидимся! – Нина хлопнула дверью.

Для Вероники начались трудные времена. На нервной почве у нее пропало молоко, а ребенка надо было кормить, нужно было ходить на молочную кухню. Вероника получила рецепт у участкового врача, вставала в пять утра и с месячным ребенком на руках шла занимать очередь на молочную кухню. Если не прийти пораньше, каких-нибудь продуктов могло бы и не хватить. Вскоре девочка заболела, и Вероника с ума сошла от волнения за нее. Она не могла пойти на молочную кухню и в магазин с больным, температурящим ребенком. Бегала на кухню, когда девочка, нарыдавшись, на короткое время засыпала. Поднималась по лестнице с бутылочками молока и слышала отчаянный рев малютки, от которого разрывалось сердце.

Кончились деньги. Она, уложив дочку, сходила в ясли, но там с ней не церемонились – ребенка возьмут с годика. А с месячным ребенком сидеть должна еще мама и кормить грудью! Выслушав эту отповедь от заведующей яслями, Вероника совсем опустила руки.

Как-то рано утром она бежала с молочной кухни, торопясь к дочке. У дверей своей квартиры она встретила двух незнакомых женщин.

– Мы из службы опеки, – представилась одна из них. – Поступил сигнал о ненадлежащем уходе за ребенком. И вот… малышка плачет, мамы нет…

– Я… я за молоком, я… – сбивчиво начала объяснять Вероника.

– Так что, это правда?! Вы оставили месячного ребенка одного?! – ахнула представительница опеки. – Вы в своем уме? Это – стопроцентное лишение родительских прав! Это даже не обсуждается! Сейчас вызовем милицию и ребенка здесь не оставим даже на час!

У Вероники всё поплыло перед глазами. Но тут раздался старческий дребезжащий голос:

– Да что тут такое происходит? Что за шум? Я не могу отойти на пять минут? – По лестнице, шаркая тапочками, спускался старичок-сосед.

– Вы кто? – строго спросила одна из женщин.

– Я няня. Сижу с ребенком, присматриваю, пока соседка ходит в магазин и по своим делам. А в чем дело-то?

– Это так? – спросила женщина у Вероники.

Та кивнула.

– Хорошо… Но в следующий раз мы еще придем с проверкой.

Две дамы окинули Веронику строгим взглядом и удалились.

Вероника улыбнулась старику: