Черная кровь Сахалина. Генерал-губернатор

— Немного… — мотнул головой Омура. — Помогите мне перетянуть ногу, а затем сесть. А потом…потом, когда я вспорю себе живот — отрубите голову…

Я довольно хорошо знаком с ритуалом сепукко, который европейцы не совсем верно называют харакири. Кинематограф постарался, да и сам изучал другие источники для общего развития. Но, в данном случае, все выглядело совсем не так колоритно и красочно.

Никаких белых одежд и сакуры — лужи крови, мерзкая вонь свежей крови, да и сам фигурант вместо печально и восторженной сдержанности только скрипел зубами и корчил болезненные рожи — дуплет айна практически отделил ему конечность — нога ниже колена болталась только на лохмотьях.

С грехом пополам усадив японца, я глянул на свою эспаду и покачал головой. Это оружие больше предназначено для того, чтобы колоть. Рубить тоже можно, но для того, чтобы снести башку с одного удара немного не подходит. Я еще немного поколебался и взял тати Омуры. Ну а что, помреть от своего меча — даже символично.

Лука и айн притащили жену полковника. Японка болталась в их руках как тряпичная кукла и, похоже, полностью утратила связь с действительностью. Да и сам Омура не обращал на нее никакого внимания.

Он подоткнул кимоно под себя, затем что-то неразборчиво пробормотал, коротким движением всадил себе танто в живот и с утробным всхлипом рванул его в сторону.

На татами вывалилась груда сизых кишок, в зале пронесся смрад внутренностей.

Я помедлил немного, после чего резко махнул мечом.

Вот честно, на своем веку я срубил одним ударом немало голов и в успехе не сомневался, так как отделить емкость для мозгов на самом деле не особо трудно. Но тут… тут что-то пошло не так.

Незнакомый меч в руках, опять же, самурай в момент удара неожиданно склонился…

Убить я его убил, но на шее осталась челюсть. В общем, получилось не очень эстетично.

Н-да, позорище…

— Готово? — тактично поинтересовался Лука.

— Еще нет. Приподнимите ее… — я шагнул к японке и прижав к ее виску револьвер, нажал на спусковой крючок. — Теперь точно все…

При этом не испытывал ни малейших сомнений. Да, я не изувер и не садист, от убийств беззащитных женщин не фанатею, но оставлять ее в живых уж совсем полная глупость.

Дальше, вложил в ее руку меч Омуры, а во вторую свой пистолет. Остальных японцев вооружил «Мадсеном» Луки и обрезом Тайто. Вдобавок, слегка покромсал их же мечами. Пусть полиция теперь башку себе ломает, что здесь случилось. И вообще, сыны Восходящего солнца народ загадочный, может сами устроили коллективное самоубиение, согласно своим, опять же, только японам понятным традициям.

Я обвел взглядом зал, подавил в себе желание набрать трофеев, прихватил свои вещи и пошел на выход. Пора и честь знать.

Во время отхода обошлось без неожиданностей, я мы благополучно вернулись домой, на виллу, которую я снимал в Вашингтоне.

Ну что же… очередное приключение закончилось. Хотя противный осадочек остался — разочаровываться в людях всегда неприятно. А вообще, странная хрень случилась. Очень странная. Задумка у косоглазых все-таки очень хорошая была, но так облажаться с ее завершением еще надо умудриться. Да и я хорош. Впрочем, минус четыре самурая, да еще не из рядовых — это тоже результат. Курочка по зернышку клюет.

Перед сном зашел в кабинет просмотреть кое-какие документы. Туда же ко мне приперся медвед, выцыганил плошку мадеры, до которой был всегда охоч, а потом улегся дремать в ногах.

Едва я взялся за первую папку, как Балда поднял башку и насторожил уши.

— Кто там у нас? — я взялся за револьвер в ящике стола, а потом, услышав цокот каблучков, убрал руки.

Дверь открылась и в кабинет вошла Майя.

— Где забытой жене можно найти своего мужа? — она грациозно присела на краешек стола. — Вместо того, чтобы спешить в спальню, он идет работать. Рассказывай, как все прошло.

— Скверно… — честно признался я. — Даже вообще по-идиотски.

— Убил?

— Убил… — я вздохнул и рассказал, как случилось с японцами.

Майя улыбнулась.

— Стареешь?

— Я?

— А кто еще? — хихикнула жена.

— Я тебе сейчас покажу, кто стареет.

Майя встала и повела плечами. Шелковый халат соскользнул к ее ногам.

— Иди ко мне…

Дальнейшие события придется опустить по цензурным соображениям.

Несмотря на любовь публики к таким историям, загадочная смерть помощника посла Японской империи в Североамериканских Соединенных штатах промелькнула в газетах в виде небольшой заметки в одной газетенке и не наделала никакого шума. Уж не знаю толком почему, либо американское правительство приказало не поднимать шума, либо сами японцы не хотели публичной огласки. Однако разбирательство было, только-только созданное Бюро расследований, прямая предшественница Федерального бюро расследований нешуточно рыло землю — так как меня тоже допрашивали. Даже Теодор Рузвельт чуть позже в одной из наших с ним бесед пытался выяснить, ни я ли приложил руку к смерти Омуры.

Но расследование, очень ожидаемо, ничего не дало и случай окончательно замяли.

Дальше все пошло своим чередом: я упорно готовился к возвращению в Россию.

И наконец, этот момент настал…

Глава 18