Черная легенда. Друзья и недруги Великой степи

Для переправы через реки жители окрестных к переправам селений должны иметь три парома «.

При этой быстроте передвижений татары могли следить за каждым углом своего царства. Известие о мятеже или даже попытке к мятежу или заговоре немедленно сообщалось в ханскую ставку. И тотчас на непокорных двигалась орда для разрушения, пожаров и поголовного истребления жителей. Татары карали каждое неповиновение с жестокостью, которая надолго вселяла ужас в уцелевших и заставляла умолкать всякий ропот.

Св. Александр видел не отдельные татарские орды. При нем в Каракоруме готовилось нашествие на Европу, совершались завоевания далеких азиатских стран. Он видел мировой размах татарского царства. Поэтому он увидел а воспринял полную реальную невозможность открытого сопротивления татарам. Он ощутил в татарах стихийную силу, бороться с которой так же невозможно, как противостоять потоку, лавине или обвалу.

Это ясное понимание татарской силы могло побудить или к полному отчаянию, часто выражавшемуся в безнадежных восстаниях, или к попытке найти иной способ борьбы. Но это последнее предполагало глубокую веру в свой народ и углубленный взгляд, проникающий за рябь внешних событий, обычно кружащую и увлекающую людей, в те глубокие и постоянные пути, на которых совершается история. Этот углубленный взгляд присущ лишь отдельным великим людям. Но единственно тот, кто им обладает, может вывести свой народ из беды, не погибнуть и не погубить его безнадежными попытками сопротивляться несокрушимому.

Народ всегда живет своей внутренней творческой силой. Поскольку эта сила ему присуща, он не может погибнуть, несмотря на все внешние несчастья. Сокрытая в нем сила всегда проявится наружу, преодолев все препятствия, потому что она, как произрастающее семя, всегда стремится распространиться вовне, сделаться равной и внешне своему внутреннему содержанию. Поэтому все усилия подлинного спасения должны прежде всего направляться на сохранение этой творческой основы, на отвращение посягательств именно на нее. Поэтому менее страшны грандиозные по размаху разрушения внешнего, чем незаметные попытки уничтожить внутреннее.

Св. Александр Невский сознавал этот исторический закон. Вся его деятельность явно свидетельствует об этом.

Он видел подлинную сущность России, ее внутреннюю силу, и все его усилия были направлены на ее сохранение. Этим объясняется его упорная борьба с католическим Западом.

Как уже раньше указывалось, несокрушимое тогда татарское царство по всей своей организации давало возможность сохранения подлинной русской сущности. Оно давало возможность постепенного накопления сил после разрушения первого нашествия.

Обычное представление о татарах как бессмысленных разрушителях только ради разрушения глубоко неправильно. Имена их ханов связываются с разрушенными до основания городами, поголовно перебитыми жителями и отдельными проявлениями зверства и жестокости. Но нельзя забывать, что в то же время и в Европе существовали инквизиция и пытки. За несомненной жестокостью и равнодушием к смерти и у Чингисхана, и у его потомков лежало сознание миссии сделать монголов великим народом – «Кеке Монгол»[133], «чтобы он из всего, что движется на земле, был самый великий». Сам Чингисхан говорит об этой миссии: «Согласно повелению высшего Царя Тенгри Хормуза, отца моего, я подчинил себе 12 земных царств, я привел к покорности безграничное своеволие мелких князей, огромное количество людей, которые скитались в нужде и угнетении, я собрал и соединил в одно, и так я выполнил бо́льшую часть того, что должен был сделать. Теперь я хочу дать покой моему телу и душе». «И от этого года Дракона (1208) до года Собаки (1226), т.е. в течение 18 лет, покоился повелитель, учреждал порядок и закон для своего огромного народа, на твердые столбы ставил свое царство и державу… и росло счастье и благополучие его народа».

История подтверждает истинность этих слов о мирном строительстве ханов. Хан Мункэ в 1253 году даровал всеобщую амнистию. Он посылал свои войска на помощь крестьянскому населению Китая, разоренному войной. Он же устанавливал законы справедливого обложения данью. При нем была провозглашена свобода совести. При обложении Руси данью Церковь была освобождена от всех взносов. Из этого видно, что покоренные татарами народы могли существовать под их властью, что не избавляло, конечно, ни от тяжелого экономического гнета, ни от произвола ханских чиновников, ни от других последствий завоевания.

Из ясного осознания своей миссии – сохранить Русь – и двух сторон татарского ига – несокрушимости и гибельности при открытой борьбе и известной терпимости, дающей простор для внутреннего роста при повиновении, – вытекает вся восточная политика Св. Александра Невского, которая стала политикой его преемников и которая всецело оправдала себя в дальнейшие века.