Черная легенда. Друзья и недруги Великой степи

38. Татарщина. В то время, когда при слухе о приходе татар закрывались города, а князья, бояре и всякие другие влиятельные и богатые люди разбегались куда могли, находились люди, селения и целые края, которые хотели определенным образом использовать этот перелом, это пепелище, эту руину старой жизни. Используя страх, который нагнали татары, они хотели вырваться из уз старого княжеско-дружинного строя, отжившего, тяжелого, невыносимого, дабы не знать больше тягот княжеских урядников, не знать боярства с его правами на землю, крепостничества, неуплаченных долгов и тяжелых отработок, не терпеть от бесконечных княжеских междуусобиц, насилия и поборов княжеских войск…

Эти люди целыми общинами поддавались татарам, вероятно еще во время первого похода Бату (Батыя – Ред.) через Украину (зимой 1240/41 г.). Они обещали татарам платить дань, быть под их непосредственной властью в смирении и послушании и не хотели больше знать никаких князей: хотели управляться народовластно, слушаться своих старшин, старцев или как они там звались.

Татарам было на руку это движение, стремление избавиться от князей: это ослабляло княжескую власть и вообще силу отпора, обеспечивало татарам спокойное властвование над этими краями, так как отделившиеся общины без дружин, без князей не в состоянии были дать никакого отпора. Татары, как говорит летописец, накладывали на них обязательство давать дань «збижем» и оставляли их в покое – «заставили их татары, чтобы сеяли им пшеницу и просо».

Мы не знаем точно, сколь широко было это движение; имеется только упоминание про этих, так называемых, «людей татарских», про поход на них Данилы (князя Даниила Галицкого. – Ред.), который хотел покончить с этим опасным для княжеского строя движением. Мы видим их на границе Волыни и Киевщины, где воевал тогда с ними Данило: по Случи, Горыни, Тетереву, Бугу. Вероятно, это движение охватило и Поднепровье. Татары, сообразив, как сильно оно подрывает княжескую власть и старый дружинный устрой, сами мечтали о том, чтобы распространить его как можно шире. Но мы не имеем более подробных сведений о Поднепровье того времени.

Это движение общин против князей и бояр вместе с татарской властью развалило и без того уже расшатанный княжеско-дружинный уклад на Поднепровье. Вначале князья выпрашивали себе у Бату во владение и Киев. Ярослав Суздальский, который первым бросился к Бату выпрашивать подтверждение на свои права, выпросил себе также и Киев. Князья вообще спешили с тем, чтобы кто-нибудь другой не выпросил себе какие-то волости у Бату, а может быть, боялись и упомянутого движения общин – чтобы татары не уничтожили их и не взяли города и волости под свой непосредственный присмотр. Из наших князей Михаил Черниговский поехал выпрашивать себе Чернигов, но поплатился головой в Орде: татары убили его за то, что не хотел очиститься огнем и поклониться образам предков ханских по татарскому обычаю. Насчет Киева князья скоро сообразили, что там им нечего делать в таких обстоятельствах, и долго мы не видим там никаких князей. Исчезают они и в Переяславле. Совсем падает и южная Черниговщина, хотя далее встречаем упоминание князей, которые титулуют себя черниговскими. Здешние князья кочуют дальше на север, дальше от татар, в древнюю землю вятичей. Тут во второй половине XIII в. и в XIV в. возрождаются они необыкновенно, но сразу теряют всякое политическое значение и становятся больше похожими на крупных помещиков. Из Поднепровья же украинского князья, бояре, высшее духовенство чем дальше, тем все активнее выселяются в другие места.

Простому народу под татарами жилось не намного хуже, чем под своими князьями и боярами, особенно вначале, пока ханы имели большую власть в Орде, держали под контролем своих людей и не позволяли им обижать «татарских людей». В отношении податей и хозяйствования, наверное, все-таки легче им было под татарами, чем под своими князьями и боярами. Но боярам, высшим духовным и всяким богатым людям, которые привыкли жить под особой опекой и защитой князей и дружин, под татарским верховенством становилось очень неуютно после уничтожения княжеско-дружинной власти. И они уходили в те места, где продолжала сохраняться княжеская власть, – на юг или в западные украинские земли. Уходя, уносили с собой книги, святыни, иконы, памятники и произведения местной культуры. И Поднепровье, хотя и не пустело совершенно, хотя простой рабочий люд здесь оставался, совсем утратило культурную жизнь: она едва теплилась, найдя себе защиту лишь в некоторых монастырях. Население же не поднималось в своих интересах выше повседневных забот; некому было заказывать книги, иконы, ризы и дорогие украшения. Никого не интересовала история здешней жизни, и потому мы так мало про нее знаем.