Черная луна

– Не знаешь, – кивнула тетушка. – Это я зря спросила. Ты же росла в Эриноре, и матери рядом не было…

– Впрочем, – улыбнулась Белона, – это поправимо. Я знаю кое-кого, кто поможет определить твою стихию.

– Стихию? – переспросила Герда. – Извините, Белона, но я ничего не понимаю.

– Речь о колдовстве, милая, – объяснила женщина, пытливо заглядывая Герде в глаза. – Мы говорим о способности к магии, которую принято называть даром. Никогда о таком не слышала?

– Не думаю, что у меня есть дар, – покачала головой Герда. – Я ничего такого…

– Ты не можешь знать! – отмахнулась от ее возражений Белона. – Дар очень редко раскрывается сам. Чаще его приходится будить.

– Но с чего вы взяли, что у меня вообще может быть этот дар?

– С чего? Да с того, милая, что у всех женщин ди Чента есть дар. У твоей бабки и у твоей матери…

– У моей матери? – не поверила своим ушам Герда.

– Да, – подтвердила Белона. – И у нее, и у нас с Мойрой. А до нашей матери дар был у всех женщин дела Коста, и так далее, в глубину веков. В нашем роду дар передается по женской линии, но есть, разумеется, и мужское наследование, только не в нашей семье.

– Значит, я ведьма?

– Колдунья, – поправила ее Белона. – Но колдунья не проснувшаяся, и это жаль.

– Что мне это дает? – спросила тогда Герда, все еще не понимавшая, каким образом связаны ее проблемы и возможное наличие дара.

– О, милая! Очень многое, – довольно улыбнулась Белона. – Если у тебя есть дар, тебя примут на учебу в Коллегиум, и тогда тебя уже никому не найти! А к тому времени, когда закончишь обучение, вернется Мойра. Она придумает, что делать дальше…

– Обучение? Коллегиум? – Герда пыталась связать одно с другим, но у нее ничего не выходило. – Белона, я ничего не понимаю. Не могли бы вы…

– Ну, разумеется, могу. И все объясню. Кстати, я тебя не спросила, где твои вещи?

– В гостинице.

– Хорошо, – кивнула женщина. – Ты переедешь ко мне, но надо сделать так, чтобы тебя невозможно было проследить. Не будь наивной, – добавила, видя, что Герда ее не понимает. – Ты оставляешь свой след, а по следу идут убийцы. Дилижанс, корабль… Ты сошла с корабля в порту, предъявила документы… А какие ты, к слову, предъявила документы?

– Мамины.

– То есть?

– Я изменила год на маминой подорожной.

– Значит, они знают твое имя. Александра-Валерия ди Чента. Затем гостиница – это же очевидно. Значит, ко мне тебе тоже нельзя. Могут найти, как нашла ты. Но мы поселим тебя в другом месте. В любом случае из гостиницы тебе придется уйти…

* * *

Все, что случилось после знакомства с Белоной – женщина категорически потребовала не называть ее «тетушкой», «сударыней» или «госпожой», – живо напоминало ставшие модными в последнее время плутовские романы и романы «плаща и шпаги». Герда вернулась в гостиницу ближе к вечеру, собрала свои вещи, расплатилась и, взяв извозчика, поехала в «Арсенал». Арсеналом в Ароне назывался район, примыкающий к стапелям больших верфей. Здесь она отпустила извозчика и вошла в еще не закрывшуюся на ночь лавку колониальных товаров. Это было странное место. В Эриноре таких лавок или не было вовсе, или это Герда никогда в них не бывала. Там, где в Эриноре можно было купить пряности, чай или тростниковый сахар, продавались и другие продукты – крупы, например, или фасоль, – да и выбор пряностей в этих лавках был невелик. Здесь же чего только не было! Даже при беглом взгляде на помещение, вдоль стен которого на полках стояли горшки, горшочки и различного размера мешки, становилось понятно, что купить здесь можно любую пряность, любые специи и приправы, которые только придут на ум повару, пекарю или гастроному. И это не говоря уже об ароматах, наполнявших помещение. Но Герда пришла в лавку не для того, чтобы разглядывать чудеса Востока или вдыхать их странные ароматы. В задней комнате ее ожидала незнакомая женщина, которая привезла ей другие платье и плащ, а также туфли и черный парик с длинными вьющимися прядями, под которым удалось спрятать даже ее впечатляющих размеров косу. Вещи же Герды, включая сюда и саквояж, женщина спрятала в большой мешок. Так что, когда спустя четверть часа, с черного хода и на совсем другую улицу вышли две просто одетые женщины, одна из которых несла с собой довольно объемистый мешок, Герды среди них словно бы и не было. Просто две женщины, идущие по своим делам в ранних вечерних сумерках.