Черная луна Мессалины

Опрокинув Валерию на спину, он принялся жадно и жестко целовать ее грудь, нетерпеливо сдирая шелковую столу. Закрыв глаза, Мессалина прислушивалась к ощущениям, пытаясь уловить хоть малейшие отголоски того блаженства, которое она испытала с рабом-иудеем, но, кроме усталости в ноющих от долгой ходьбы ногах и грубости солдатских ласк, ничего не чувствовала. Отвернув лицо, чтобы не ощущать натужного дыхания овладевшего ею Стратоника, девушка терпеливо ждала, когда же закончится этот ад. И вот, наконец, сосед перестал елозить по ней шершавым телом, вскрикнул, замер и отвалился на бок.

Не скрывая разочарования, Мессалина встала на четвереньки и, придерживая рукой расползающуюся одежду, выбралась на воздух. Поднявшись на ноги, она отдалась в заботливые руки Хлои, проворно и привычно приведшей в порядок складки ее одежды и поверх тонкой столы набросившей свой шерстяной плащ. Блаженные всхлипы Луция Стратоника все еще слышались в буйных зарослях винограда, обрамлявшего пещеру, когда они уходили в сторону холмов.

Несколько дней Валерия не выходила из дома, наблюдая из окна, как мелькает у ворот их дома начищенный до блеска панцирь и развевается на ветру победоносный плюмаж соседа, изнемогающего от любви и всячески старающегося привлечь ее внимание. И, наконец, решилась на вторую попытку. Возможно, все дело в условиях? Быть может, неприятные ощущения, которые она испытала в священных рощах, лишь следствие усталости? А что, если назначить свидание в той же самой комнате, где она вместе с рабом ощутила небывалое чувство полета? Вдруг и в объятиях Луция Гимения Стратоника у нее снова вырастут крылья?

Москва, 199… год

Дел было невпроворот. Подготовка к Новому году шла полным ходом. Костя приехал в клуб с самого утра и не покидал кухни, выясняя, все ли доставлено по заготовленному ранее списку. Он сверялся с количеством завезенных ящиков элитного вина, пересчитывал коробки с виски, джином, текилой и прочими крепкими напитками, инвентаризировал огромный холодильник, проверяя качество сыров, мяса, рыбы, копченостей, кондитерку, овощи и фрукты.

На меня была возложена ответственность за шоу, и я металась за кулисами, обходя гримерки и проверяя, все ли участники представления прибыли в клуб. Плечистый охранник Гриша настиг меня в коридоре, когда я вышла от ребят-стриптизеров.

– Елена Викторовна, вас на улице спрашивают, – проговорил он, приближаясь.

Я никого не ждала и потому удивилась:

– Кто там, Гриш?

– Какой-то петух гамбургский, – пожал он борцовскими плечами, обтянутыми пиджаком.

Накинув пуховик, я устремилась следом за охранником и через пару минут была уже на улице. Мимо ограды клуба спешили шумные веселые компании, торопясь туда, где их ждал праздник. Меня же ждал Игорек. Мой получивший отставку друг переминался с ноги на ногу у дверей служебного входа, оставляя синими модными сапогами-дутиками рифленые следы на снегу. Новая красная куртка его переливалась светоотражающими нашивками в свете гирлянд новогодней елки, установленной в центре огороженной забором территории клуба. В руках мой бывший кавалер держал газету, свернутую на манер кулька, и то и дело поправлял клочкастую шапку из серого собачьего меха. Я остановилась на расчищенной дорожке, и Игорек, придерживая шапку, со всех ног ринулся ко мне.

– Привет, Аленка! – радостно гудел он. – Сто лет тебя не видел! Дай, думаю, зайду, с праздником поздравлю!