Черная луна Мессалины

– Его зовут Исаак, и родом он из Иерусалима.

– Это все? – Белые, как горные вершины, брови старика недоверчиво поползли вверх. – Больше не имеешь сведений о беглеце?

– Нет, никаких.

– Но этого слишком мало, благородная госпожа! В Иудее каждого второго мальчика называют Исааком.

– У моего Исаака должен быть шрам на левой щеке, – секунду подумав, сообщила Мессалина. – И еще он украл золотую буллу, которую может попытаться продать.

– Как выглядела подвеска? – заинтересовался иудей.

– Изящная вещица в виде крылатой девы с лапами совы, стоящими на львах. Очень дорогая для меня. Мне подарила ее мать перед самой своей кончиной.

Не задумываясь, Валерия для пользы дела походя причислила Домицию Лепиду к царству мертвых, не испытывая при этом ни стыда, ни раскаяния.

– Хорошо, я постараюсь найти твоего Исаака, – сгребая деньги со стола, пообещал старик. – Зайди ко мне через три дня.

Воодушевленная, Мессалина толкнула дверь комнаты и шагнула за порог, где ее дожидался ростовщик. В сопровождении Хлои она снова двинулась сквозь склад, минуя бесконечные полки с товарами, пока не вышла к лавке менялы, той самой, через которую заходила. Иудей с ястребиным носом вывел Валерию на улицу и, низко поклонившись, привычно заплел ноги и опустился перед разложенными на обрывке ковра стопками монет, из которых за время их отсутствия и в самом деле не пропало ни одной.

Носилки ждали хозяйку там, где она их оставила. Усевшись, Валерия откинулась на подушки и предалась мечтам. А вдруг раба действительно найдут? Закрывая глаза, она вспоминала Исаака, его запах, мускулистый торс, сильные руки, трепетные губы, и тело юной женщины охватила приятная истома. Жене Клавдия до дрожи захотелось снова пережить то небывалое наслаждение, которое раб, принимаемый за бога, подарил в их единственную ночь.

Резкий толчок вернул Валерию к действительности. Фракийские рабы, несущие носилки, остановились. Раздались приглушенные вскрики на их гортанном языке, затем последовал сильный удар, и перед глазами патрицианки замелькали пыльные плиты дороги, на которые она упала. Локти и колени обожгло огнем, из ссадин на ладонях сочилась кровь. Поодаль слышались пронзительные крики боли и хлесткие звуки ударов.