Черная месса

Коннолли, конечно, познакомился и с Уайти, исчадием Олд-Харбор, наводившим страх на всю округу своими уличными драками и безобразным поведением. Без преувеличения, Уайти Балджера знал каждый, даже такая мелюзга, как восьмилетние мальчишки, ровесники Коннолли. Однажды Джон оказался на игре в мяч, неожиданно переросшей в ссору. Старший мальчик решил, что Коннолли слишком долго возится, пытаясь овладеть мячиком, и запустил ему другим мячом между лопатками. Спину обожгла боль, Джон инстинктивно схватил мяч и швырнул его обидчику прямо в нос. Старший мальчишка был, конечно, сильнее Коннолли, и тому ощутимо досталось. Но вдруг откуда-то с края поля прибежал Уайти, и драка тут же перестала быть такой односторонней. С разбитым лицом, Коннолли вскочил на ноги, бесконечно благодарный Балджеру. В каком-то смысле Джон навсегда останется мальчишкой из бедного района, использующим любую возможность быть принятым в суровом мире и раз за разом поддающимся мужественному обаянию Уайти Балджера.

* * *

Когда Джон Коннолли был еще маленьким мальчиком с улицы О’Каллаган Вэй, Уайти Балджер уже воровал товары из грузовиков в районах Бостона, где проживали этнические меньшинства. Ему было тринадцать, когда его впервые обвинили в воровстве; он быстро «вырос» до вооруженных нападений и нанесения телесных повреждений, а затем и грабежей, по пути каким-то образом умудряясь избегать исправительных учреждений. Тем не менее, несмотря на юный возраст, он частенько подвергался преследованию бостонской полиции – и возвращался домой с расквашенным носом и избитым гораздо сильнее, чем в момент ареста. Его родители беспокоились, что избиения сделают только хуже; и в самом деле, упрямый подросток, закалившийся в этих столкновениях в полицейском участке, теперь слонялся по району и дразнил младших мальчишек, предлагая им ударить его в живот и «пробить» его рельефный пресс с «кубиками», напоминавший стиральную доску. За несколько быстро промелькнувших лет он превратился в опасного уголовника с ореолом Джимми Кэгни[36], известного своими жестокими драками и безумными автомобильными погонями. Полицейские отчеты того периода являют абсолютно безразличного к учебе парнишку – полную противоположность брату Билли. Уайти так и не Окончил школу, зато у него была своя машина, даже когда его приятели еще ездили на автобусе.

Один из сверстников Балджера, также выросший в Саути перед тем, как уйти морским пехотинцем в армию, а потом поступить на службу в правоохранительные органы, по выходным играл в футбол без защитной амуниции[37] и вспоминал Балджера как довольно среднего спортсмена, но яростного соперника. «Он не был хулиганом-задирой, но все время искал приключений. Можно было не сомневаться в том, что с обычного нечаянного тычка непременно начнется потасовка. Было что-то притягательное в том, как он держал себя. По крайней мере, всегда было ощущение, что он останется верен своим друзьям – тогда так было принято. Друзья в те времена были сродни соплеменникам, и связь с местной бандой имела огромное значение для городских мальчишек из бедных семей».

Балджер проводил бóльшую часть времени с группировкой «Трилистники», одной из преемниц знаменитой банды Гастин[38]. У Гастин были все шансы стать доминирующей криминальной организацией в Бостоне во времена сухого закона, но в 1931 году ее лидеры зашли слишком далеко, захватив контроль над нелегальной продажей алкоголя по всему побережью. Двое бойцов из Саути были убиты, когда отправились в итальянский район Норт-Энд предъявить свои условия мафии: их буквально изрешетили пулями из дверей офиса местной компании, занимавшейся морскими перевозками. Полиция до сих пор считает, что судьба банды Гастин стала точкой невозврата в криминальной истории Бостона. В последующие годы чахлая бостонская мафия будет выживать лишь в итальянских районах, а более агрессивные ирландские группировки переместятся в Южный Бостон, лишь усилив разрозненность преступного мира, где главным критерием общности станет этническая принадлежность. Иногда ради большей прибыли оба направления могли и объединиться. Но Бостон, наряду с Филадельфией и Нью-Йорком, останется одним из городов, где устоявшимся ирландским бандам удастся сосуществовать с итальянской мафией, избавившись при этом от ее постоянных вымогательств.