Черная месса

Однако на мрачном фоне подозрений в адрес Морриса и Коннолли было одно светлое пятно. О’Донован нашел благодарного слушателя в лице одного из федералов, который имел большое значение во всей этой истории. Новый руководитель бостонского отделения ФБР, специальный агент Лоуренс Сархатт, не принял самооправдательных объяснений Морриса. Они не звучали правдоподобно, и чем больше Сархатт думал об этом, тем чаще задавался тревожными вопросами. Ему хотелось понять, не принесет ли сам Балджер больше проблем, чем он того стоил. Не слишком ли этот бандит из Южного Бостона сблизился с кураторами ФБР? Помимо щекотливой темы с утечкой информации, Сархатт начал расспрашивать Морриса и Коннолли про ценность Балджера как информатора. Эта новая линия служебного расследования подвергала существенной опасности сделку, заключенную Коннолли и Балджером пять лет назад.

Моррис переживал не лучшие времена: на работе появлялись все новые проблемы, а дома разваливался брак. Его дурацкая болтовня на вечеринке и телефонный звонок О’Доновану почти полностью все разрушили. Да еще и работа отнимала все время и силы. Моррис координировал действия агентов, добиваясь разрешения суда на прослушку резиденции Дженнаро Анджуло в доме 98 по Принс-стрит, и его многочисленным сотрудникам приходилось работать сутки напролет. И в этот самый момент на горизонте появился Сархатт, который посмел поставить под сомнение основной источник информации отдела по борьбе с организованной преступностью – Уайти и Стиви. В довершение ко всему Моррис чувствовал, что теряет контроль над своенравным «джокером» этого отдела – хитроумным и обладающим множеством полезных связей Джоном Коннолли.

Коннолли был зол на Морриса за его идиотскую выходку на той летней вечеринке, и Моррис попытался хоть как-то загладить свою вину перед ним. Во время расследования об утечке информации он умолчал в своем отчете, что Коннолли тоже знал о «жучке», причем задолго до того, как Моррис так некстати раскрыл свой рот в той злополучной беседе. Отчет Морриса избавил Коннолли от попадания во внутренний список агентов ФБР, подозреваемых в утечке информации. Но Коннолли, с его напыщенностью и пылким нравом, все сильнее подавлял своего босса-интроверта. «Мне следовало сказать ему нет, – признавал позже Моррис. – Но мне не хотелось опять его провоцировать». И разгребая кризис, устроенный собственными руками, Моррис все больше опасался связей Коннолли, среди политиков (с мстительным Билли Балджером) и среди его «земляков» из Южного Бостона (с опасным Уайти Балджером).

В конце 1980 года, когда внутреннее расследование ФБР перешло от рассмотрения возможной утечки к более опасной проверке самого Балджера, Моррис пошел на поводу у Коннолли, стараясь трансформировать риск, с которым они оба столкнулись, в нечто напоминающее старое южнобостонское противостояние «свои против чужих». Чтобы развеять подозрения Сархатта, Коннолли и Моррису требовалось доказать, что Балджер и Флемми были бесценными активами, которые полиция штата пыталась уничтожить исключительно из зависти. «Да вы только посмотрите на потенциал Балджера, – призывали они свое руководство. – Все это в полной мере компенсирует ущерб от его темных делишек». Агентам нужно было заставить Сархатта поверить в это во что бы то ни стало.

Будучи новым человеком в городе, Сархатт быстро понял, что шумный и суетливый Бостон совсем не похож на последнее место его службы, сонный Ноксвилл, штат Теннесси. За двадцать лет работы в Бюро он еще никогда не сталкивался с такой запутанной историей предательства. Тем не менее Сархатт был настроен докопаться до истины. Чуть ли не единственный во всем ФБР, он считал О’Донована из полиции штата честным парнем, которого подставили. В попытке выяснить, как на самом деле обстоят дела, Сархатт продолжал требовать более осмысленных ответов от Морриса, каждый раз получая в ответ далекие от реальности отписки. После нескольких недель внутренних расследований и корявых отчетов Сархатт начал все яснее намекать на возможное «закрытие» статуса Балджера. Если полиция штата знала о связях Балджера с ФБР, беспокоился он, тогда об этом известно и всем участникам встречи в отеле «Рамада инн». А уж если все ответственные лица штата в курсе то, без сомнений, сверхсекретная информация просочилась и в преступный мир города. Сархатт был встревожен: где гарантия, что по Бостону не ползут слухи о работе Балджера на Бюро и они не приведут к его убийству? Ведь вина ляжет на Бюро. Кроме того, Сархатт задавался вопросом, так ли уж ценны сведения, получаемые от Балджера. В конце концов он принялся вынашивать крамольную мысль: вывести Балджера из числа информаторов.