Черная моль

— Честно говоря, мы тут подумали, что и нам причитается доля от милостей этой дамы, — прошепелявил из-за его спины чей-то голосок и его светлость, обернувшись, увидел изящного и женственного маленького виконта Фотерингема, который стоял возле хозяина дома, разодетый в шелк цвета семги и сиренево-розовый бархат, причем подбитые китовым усом полы его камзола так оттопыривались, что, казалось, вовсе не принадлежат этой персоне, а каблуки на башмаках были так высоки, что нормально ходить он не мог, а только семенил, смешно подпрыгивая на ходу.

Трейси отвесил низкий поклон.

— О, разумеется, вам достанется доля ее улыбок, если сия дама того пожелает, — эта его ремарка была встречена столь громким взрывом смеха, что кончики ушей виконта запылали и он поспешно ретировался на задний план.

Он был одним из тех франтов, кто пытался заигрывать с Дианой. Находился он тогда в компании с известным сплетником Уиллом Стейпли, который и пересказал затем историю его провала доброй полудюжине знакомых, те же в свою очередь пересказали ее другим. И все они изрядно потешались над нахальным виконтом, получившим такой отпор.

— Так это Селвин наболтал! — протянул сэр Грегори Маркхем, тасуя карты за столом лорда Эйвона.

Дейвенант окинул его возмущенным взором.

— Джордж? О Бельмануаре? Когда?

— О, да как-то у Уайтов… я уже точно не помню… Там еще был Джек Чолмондли… он, наверное, знает. И Хорри Уолпол. Говорили о Дьяволе и его мимолетных увлечениях, словом, разной ерунде.

Чолмондли поднял глаза.

— Кажется, упоминалось мое имя?

— О! Ты не помнишь, что тогда Джордж говорил о Бельмануаре, ну, у Уайтов, в тот вечер, когда Джилли держал это дурацкое пари с Фоллиотом?

— Когда Джилли… Ах да, вспомнил. Он прочел какое-то двустишие в размере гекзаметра, где обыгрывалось его имя: «Est bellum bellis vellum bellare pucllis»[12]. Он еще сказал, что это самый подходящий девиз для герцогского дома.

Тут снова раздался взрыв смеха. А затем голос Маркхема:

— Кто она, Трейси?

Его светлость обернулся.

— Это вы про кого? — лениво осведомился он.

Лорд Эйвон расхохотался.

— Ах, да будет вам, Бельмануар! Не притворяйтесь! Нет, правда, кто она?

— Слышите, Бельмануар? Кто та темноволосая красотка и где вы ее откопали? — воскликнул Том Уилдинг, выступив вперед с бокалом в одной руке и бутылкой портвейна в другой. — Мне так показалось, вас просто обворожила эта Синтия Эванс?

Секунду Трейси смотрел растерянно, затем его осенила догадка.

— Эванс? Ах, ну да! Та самая вдова, что проживает в Кенсингтоне, не так ли? Как же, помню, помню…

— Да нет, он уже все давно позабыл! — воскликнул лорд Эйвон и снова громко расхохотался, отчего герцог Нэш снова содрогнулся и даже зажмурил свои августейшие глазки. — Нет, вы меня просто убиваете, Дьявол! Бог ты мой, просто убиваете!

— Надеюсь, что нет. Благодарю, Уилдинг, — он принял протянутый Томом бокал и начал пить мелкими деликатными глотками.

— Однако ты не ответил, — напомнил ему Фортескью, сидевший за соседним столом. Натренированными движениями он метал карты. — А может, с рук долой из сердца вон?

— Определенно, — ответил его светлость. — Так оно обычно и бывает, Фрэнк, насколько тебе известно.

— Сдаюсь! — со смехом ответил Фортескью и потер рукоять шпаги, словно вспоминая о какой-то давно забытой обиде. — На этот раз ты меня зацепил, Трейси!

— Ну, не слишком изящно, Фрэнк. Такие выпады делаются острее. Как тогда, помнишь?

Виконт, бывший секундантом на той встрече, радостно защебетал:

— Точнейший и быстрейший из выпадов, какие только доводилось видеть, клянусь честью! Буквально через минуту все было кончено, Эйвон! Даю слово!

— Помню, я тогда совершенно вышел из себя, — заметил Фортескью своим низким немного сонным голосом. — Просто я имел глупость вмешаться… гм… в отношения Трейси с одной французской певичкой. Он более чем вежливо высказал свое неудовольствие по этому поводу, после чего мы дрались в Гайд-парке.

— Господи, ну, конечно! — воскликнул его партнер лорд Фолмаут. — Я же был у Дьявола секундантом! Однако с тех пор прошла целая вечность…

— Два года, — уточнил Фортескью. — Однако я, как видите, не забыл.

— Бог ты мой, а я почти запамятовал! Хотя то была одна из самых занимательных дуэлей, на которых мне доводилось присутствовать, причем вы были просто вне себя от ярости, а Дьявол холоден, точно огурец. Вы никогда не были выдающимся фехтовальщиком, Фрэнк, но в то утро дрались с таким отчаянием, которое бы непременно привело меня в смятение, не знай я, что Дьявол все равно пронзит вас насквозь. Однако вместо этого он просто нанес удар по рукоятке вашей шпаги, причем такой силы, что она расщепилась пополам, а вы расхохотались, да так громко! А после этого мы все отправились завтракать к вам, Фрэнк, и так веселились, точно мальчишки! Бог ты мой, вот это была схватка!..

— Да, забавное вышло сражение, — заметил Трейси, сидевший бок о бок с Фортескью. — Придержи карту, Фрэнк!

— Черт побери, Трейси, не успел ты заявиться и мне тут же перестало везти! — воскликнул он, но в голосе его не было раздражения. — До этого карта так и шла в руки.