Черная молния. Тень буревестника (СИ)

Девушка подрезая еду и сервировкой превращая верстак в стол, рассказывала. И не только мне, Федя, Петр, Серега тоже ее внимательно слушали.

Ее подругу изнасиловали толерасты, насильников установили, задержали и отпустили. Они поймали свою жертву, избили и изнасиловали ее второй раз. Девушка пришла домой и выпрыгнула из окна восьмого этажа. Ей повезло, она умерла сразу. Священник отказался отпевать самоубийцу и ее хоронили по гражданскому обряду. Все знакомые и родственники плакали, жалели, несли цветы, помогли с похоронами, и только. Родители девушки бегали, бегали по инстанциям и ничего не добились, уголовное дело в связи со смертью потерпевшей было вообще прекращено. Дочь была у них одна, а они были уже немолодыми людьми. Взявшись за руки они ушли из жизни добровольно. Еще одна полностью уничтоженная семья.

Знакомый ученый криминалист рассказал Якуту о скрытой латентной преступности, когда люди просто не заявляют о совершенном против них преступлении. Избитые, ограбленные, изнасилованные они молчат. Молчат потому, что не верят государству, боятся преступников и знают, что их защитить некому. А что будет когда их подавляемая ненависть, неутоленная злоба, обида станет сильнее страха? Что начнется когда они с отчаянием загнанной в угол крысы станут защищать свою жизнь?

Якут была математиком и провела расчет. За основу она ввела данные установленные по открытым источниками: убийства, тяжкие телесные повреждения повлекшие смерть, самоубийства, количество лиц пропавших без вести. В уравнение вставила условную цифру скрытой преступности, добавила данные о естественной убыли населения и росте рождаемости, сведения о наркоманах уже обреченных на бесплодие и быструю смерть. Установленные данные даже с учетом математических погрешностей рисовали жуткую картину. Потери в стране в мирное время стали сопоставимы с ведением войны. Кто систематично ведет тихую и беспощадную войну против народа? Ей как математику было все абсолютно ясно, кто и зачем. Все было вполне логично. Даже с учетом только арифметической прогрессии эту страну и ее народ обрекли на уничтожение. Девушка не захотела в отчаянии выпрыгивать из окна, она ушла в тень. И там ее приняли.

Отсканированную и распечатанную фронтовую фотографию снайпера защищавшего Россию и имевшего на личном счету триста пятьдесят два уничтоженных оккупанта, девушка вставила в рамку и поставила ее на стол. Под фотографией сделанная от руки надпись: «Ты защитил страну, теперь моя очередь».

Чем она конкретно занимается девушка не сказала, а ее никто и не спрашивал.

— Да вроде не женское это дело, этими делами заниматься, — дослушав осторожно заметил Федя.

— А что нам остается, когда вы мужики только водку жрете да по углам как побитые дворняжки скулите, — зло отрезала Якут.

— Да мы… — вскинулся Серега.

Девушка его прервала:

— Вот именно вы, сами добровольно рабами стали, — жестко неприязненно сказала почти как выкрикнула она, — и молчите в тряпочку когда насилуют ваших дочерей и избивают ваших сыновей.

С покупками вернулся из магазина Маузер, молча поставил пакеты на верстак. Девушка выкладывала покупки, остальные ей помогали, верстак-стол быстро как по праздничному наполнился яствами. Только настроение было далеко не радостное.

— И что же дальше то делать? — грустно спросил Федя.

— Ты мужик? — холодно с легким оттенком презрения спросила Якут, — и что ты у меня женщины спрашиваешь?

Все промолчали. Выл за дверью гаража ветер, мела снежная поземка, это только начало зимы, весна еще не скоро наступит. Да и вообще наступит ли?

— А почему у тебя имя такое: Якут? — только чтобы разорвать гнетущее молчание поинтересовался я.

— Прадедушка якутом был, — негромко ответила девушка, — после войны в столице прижился. Институт окончил. В школе математику преподавал. С тех пор у нас хоть один из семьи, но обязательно математикой занимается.

— Думаю ты не права, — глядя на девушку тихо сказал Петр, — не надо нас так уж… обвинять не надо. У тебя небось еще деток нет, а мы ради них вот…