Черная невеста

Здесь, под высокими темными сводами, он казался хрупким, как ребенок. Шляпы в храме дозволялись только женщинам, и Флоренс, стоя рядом с лордом Найтингейлом, видела, что кожа на его голове бледная, покрытая пятнами, а седые волосы совсем тонкие.

Она почувствовала странный укол жалости и кивнула.

– Да, я готова.

– В таком случае, преподобный Бэзил, мы можем начинать, – сказал лорд Найтингейл священнику.

Глава 3

Семейная жизнь Флоренс Найтингейл началась с завтрака в компании мужа и его верного слуги. За окнами по-мужски строгой гостиной было серо и хмуро: пасмурный день навис над богатым деловым кварталом. Здесь совсем не оказалось зелени, как рядом с домом Силберов, зато из окон можно было разглядеть внизу экипажи и клерков в похожих черных костюмах.

– Как вам спалось на новом месте, дорогая? – спросил Герберт Найтингейл, расстилая на коленях салфетку.

Флоренс отошла от окна.

– Спасибо, замечательно. – Она села на стул, любезно отодвинутый мистером Феджином. С другой стороны стола, прямо напротив мужа. И далеко от него. – Я настолько устала, что уснула, как только голова коснулась подушки.

И даже не выпила горячее молоко, которое слуги принесли для нее.

Лорд Найтингейл кивнул и раскрыл перед собой газету.

Мистер Феджин сел по левую руку от него.

На завтрак был омлет, и густая каша с ягодами, и поджаренный бекон, и кофе со сливками, и кусок пирога – настоящий пир! Флоренс, которая вчера так волновалась, что на ужине в честь собственной свадьбы едва заставила себя съесть несколько кусочков жаркого, справилась со своей порцией быстро. И поймала хитрый взгляд мистера Феджина.

Впрочем, тот быстро отвернулся и сделал вид, что кофейник интересует его больше.

– Кухарка расстаралась ради вас, Флоренс, – добродушно сказал лорд Найтингейл, поглядывая на нее поверх газеты. – Ей хочется порадовать молодую хозяйку, тем более что мое здоровье не предполагает изысков.

Напротив него стояла лишь миска с жидковатой овсянкой, а в чашке был не кофе и не чай – что-то из трав, пахнущее фенхелем и лемонграссом на всю комнату.

– Ешьте хорошо, дитя, у нас с вами сегодня запланировано путешествие.

После завтрака Флоренс поднялась в свою спальню – просторную комнату, расположенную на одном этаже со спальней мужа, но не смежную с ней. Казалось, этот дом вообще не предполагал наличие у хозяина супруги. Он был, как сказал бы Бенджи, – Флоренс представила, как кузен говорит это, – абсолютно холостяцким и совершеннейше мужским.

Свадебное платье успели сложить в похожую на гроб коробку – его забирали с собой, в пригородную усадьбу. Горничные приготовили для Флоренс дорожный костюм, простой, удобный, цвета разбавленного сливками кофе. Пока одна из женщин расчесывала ей волосы и скрепляла локоны так, чтобы те не выбивались из-под шляпки, Флоренс разглядывала и комнату, и себя в зеркале, и то, что проступало за оконным стеклом, – крошечный внутренний двор.

Ей очень не хватало сейчас Розалин – шуток и ласковых слов, которые та всегда находила для юной госпожи. И Бенджамина тоже не хватало.

– Я могу написать пару писем? – спросила она, поморщившись.

Служанка, которая как раз собиралась прикрепить непослушный локон шпилькой, покачала головой.

– Если успеете, леди Флоренс, – сказала она. – Пожалуйста, не вертитесь.

Это было так странно: зваться леди, но не иметь возможности повернуть голову!

Она успела быстро написать два послания: одно – для кузена, второе – для леди Кессиди. На самом деле для дяди, но писать ему через леди Кессиди почему-то было не так страшно. Это были не долгие, пространные письма, которые Флоренс порой отправляла бывшим подругам по пансиону, просто короткие весточки, что с ней все хорошо и что она обязательно, всенепременнейше напишет, когда окажется за городом, в Дивейлу. Там у Флоренс будет достаточно времени и на письма, и на сон, и на созерцание парка в тумане.

Сентябрь заканчивался. Вместе с ним уходило лето, а вместе с летом та, другая, прежняя жизнь.

От тряски в карете у Флоренс разболелась голова. Она грустно смотрела в окно, за которым, размытый дождем, проплывал сначала город, а потом печальные ландшафты пригорода, фабричные постройки, старые мосты, бескрайние поля и сиротливо облетевшие сады.

Они приехали в Дивейлу уже в сумерках: на небе клубились темные тучи, ветер подвывал где-то в вышине и шелестел кронами деревьев, с которых уже начали осыпаться листья. Закат догорал на западе, как отблеск пожара. На подъездной аллее зажглись фонари, тускло-голубые, как далекие звездочки.

Дождь только что закончился, было холодно и тихо. Здесь, вдалеке от шумного центра Августы, тишина казалась оглушающей.

Флоренс смутно помнила, как вышла из кареты, как приняла поздравления слуг – их стало больше с прошлого приезда, как вытерпела ужин в огромной столовой. Стол здесь был таким длинным, что она с трудом различала лицо мужа, сидевшего на другом краю, а мистер Феджин, который опять сидел рядом с лордом Найтингейлом, но в тени, вообще казался размытой тенью.