Черная пантера из Шиванипали

Вскоре после того, как Тиши прибыл в Лондон на самолете, я получил письмо от д-ра Десмонда Морриса. Мне очень приятно было прочесть такие строки: «Тиши отлично прижился и находится в прекрасном состоянии. Он великолепный экспонат — уже участвовал в телевизионной программе… и, надо сказать, выглядел потрясающе…» Но еще больше обрадовало меня письмо моей маленькой племянницы. «Мы пошли в зоопарк, — писала она, — и видели твоего золотого кота; он был очень красивый и играл моей косой, просовывая лапу через прутья клетки. И я думаю, он понял, что мы знаем его хозяина, потому что подходил к нам, когда мы его звали».

Приятно знать, что животное, к которому ты был так привязан, хорошо себя чувствует в новых условиях. В европейских зоопарках, насколько я знаю, других золотистых кошек нет. Двух таких кошек я видел в зоопарке в Калькутте, и говорят, что целое семейство их живет в Брукфилдском зоопарке в Чикаго.

Еще несколько слов о диких кошках. Мне не приходилось слышать сообщений о существовании в настоящее время в Южной Индии кошки с ржавыми пятнами^[61] и рыжепятнистой или мраморной азиатской кошки в северо-восточной Индии. А каракал, обитающий в Северной и Северо-Западной Индии, насколько я знаю, стал очень редок, и надо приложить все усилия, чтобы сохранить его.

В Индии, в основном в северо-восточной ее части, еще очень часто встречаются три вида диких кошек: виверровая кошка, обычный камышовый кот и очень красивая бенгальская кошка. Котят последней часто находят в джунглях, они известны невероятной свирепостью, и приручить их очень трудно. Но в умелых руках котята, взятые в раннем возрасте, становились прелестными и привязчивыми комнатными животными. Я знал нескольких таких кошек, которые были очень хорошо воспитаны.

Нет в мире зоопарка, в котором бы жили золотистые лангуры. Неволю плохо переносят все виды лангуров, тем более тяжело свыкнуться с ней золотистым лангурам, которые пока еще мало изучены, и неизвестно, чем их надо кормить. В 1957 и 1958 годах двух таких лангуров послали в зоопарк Гаухати в Ассаме, но прожили они недолго. Если бы нашлась возможность держать их в более обширном огороженном месте с деревьями, плодами которых они кормятся на воле, думаю, что при условии правильного кормления они могли бы выжить.

Я съездил в Гаухати взглянуть на оставшегося в живых золотистого лангура и сфотографировать его. Животное принесли из клетки, посадили на траву и дали ему поесть. У меня была зеркальная камера, но только я успел поймать животное в фокус, как оно исчезло. Много раз я уговаривал его посидеть смирно на траве, но каждый раз, как я собирался снимать, на матовом стекле камеры ничего не было видно.

А исчезал он из поля зрения потому, что всякий раз одним прыжком вскакивал мне на плечи. Опершись лапами на мою голову, он заглядывал в аппарат: сюжет очаровательный, но трудный для съемки!

Один из моих друзей, живущих на плантации, приручил и воспитал двух детенышей золотистого лангура. Через три месяца самец издох, а самка подружилась с ручным гиббоном, который только что потерял свою подругу.

Двое друзей вместе уходили гулять в соседний лес, а спать и кормиться возвращались домой, но через полтора года уже совсем взрослая самка лангура как-то раз не вернулась из леса.

Каждый год, когда сезон ливней, жары и высокой влажности уступает место сухой и прохладной погоде, характерной для Северной Индии, я тоскую по местам, где под прикрытием заросших лесом гор стремительно катят свои волны Санкош и Манас, и мечтаю опять пожить там в палатке, вдали от условностей цивилизации и «прогресса».

Где еще можно найти такие чудесные пейзажи, такую богатую и разнообразную фауну, как на этой узкой полоске у подножия Гималаев, особенно в том месте, где реки, вырываясь из теснины, широко разливаются по гальке и пескам равнины!

Это рай для рыболова, мечта для художника и пока еще отдаленная надежда для человека, поставившего перед собой задачу охраны природы.

Не знаю я и более привлекательного и удивительного создания, чем золотистый лангур, когда он играет и прыгает, перебираясь с ветки на ветку, а потревоженные его движениями серебристо-зеленые листья дрожат на фоне лазурного неба.

Глава девятнадцатая Носороги из Казиранги

История индийского носорога тесно связана с историей изменения растительности и климата всего субконтинента. В эпоху Мохенджо-Даро, примерно 5000 лет назад, носороги обитали на равнинах реки Инд (территория современного Западного Пакистана). В Индийском национальном музее до сих пор хранятся печати с носорогами — память о древней цивилизации. Земли, покрытые в то время растительностью, были плодородны; но постепенно естественная растительность исчезла: леса были вырублены, а травянистый покров сведен выпасом скота, так же как и во многих местах Северной Африки и Среднего Востока. Существенно изменился и климат этих мест.