Черная Пасть

- Неси, Айна, икру! - распорядился Ковус-ага, начиная тот широкий разворот, какие иногда у него случались, особенно после долгих отлучек из дома. - Пусть гости знают рыбацкий стол! Да, икру я сам принесу, а тебе, Айна, еще надо отлучиться...

- Нечего выдумывать! - Анна Петровна знала, что если ее стали называть ласкательно Айной, то просьбам не будет конца. Чего она хотела выяснить с самого начала, так это соотношение сил: кто в компании может при случае ее поддержать, а кто безоговорочно примет сторону матерого шкипера. Неспроста она спросила всех разом: - За мной дело не станет, только не много ли будет?..

- Про осетровые ятови я тоже много слышал, но какой глубины и где больше встречаются эти рыбьи ямы, плохо знаю, Ковус-ага! Да и как умещаются в ямах морские великаны? - Виктор Степанович продолжал разговор как ни в чем не бывало, словно вопрос хозяйки его вовсе не касался. И Ковус-ага по достоинству это оценил.

- Впадины эти бывают огромные, - принялся охотно объяснять старик. - На песке покажу, только пусть нам не мешают глупыми вопросами!.. Вот, к примеру, этот барханчик будем считать за остров Кара-Ада. Если пойти теперь от него румбом к собачьей будке, на зюйд-вест, то осетровые ятови останутся чуть лег ее. Делаем сразу же створ для ориентира!..

- Пожалуй, двух-то будет много! - продолжала пытать Анна Петровна.

- Ориентир даден! - с ударением проговорил старик. - Надо действовать. Все дадено!..

Не вступал в разговор только Игорь Маркович Завидный, задумчиво смотревший в крайнее, завешанное окно дома, где находилась комнатка Нины. Но вот и он высказался:

- Мое участие в этой прелестной трапезе, пожалуй, на этом и закончится. Бегать куда-то за шнапсом в такую жару... Лично я - против!

Наклонившись, Ковус-ага выдернул из-под себя табурет и положил его на песок боком, ножками к жаровне. А когда снова сел на опрокинутый табурет, да вдобавок еще вдавил его в песок, то оказался ниже всех. И вид у него был обиженный.

- Так вот и глушат великанов в осетровых ямах! - сердито проговорил Ковус-ага, тряхнув головой и роняя пот с лица на песок.

Главного в споре старик так и не коснулся, а это Анне Петровне говорило о многом, и прежде всего о том, что в магазин придется идти неминуемо. Мурад, все делавший молча, не спеша поднялся на веранду и принес кастрюльку с икрой. Внимание гостей и хозяев теперь разделилось между жаровней, окутанной легким дымком, и столиком, на котором появилась лучшая в мире икра каспийского осетра. Но если Виктор Степанович с живейшим интересом отнесся к дарам Каспия, то Игорь Завидный довольно безучастно смотрел на все, что делалось в этой волшебной рыбацкой кухне, на воздухе, около моря.

Его бледное лицо с черными, почти прямыми бровями и тонкой иронической складкой губ, было лихорадочно возбуждено, а в глазах попеременно светилась ехидная усмешка и скрытое презрение. Виктор Пральников заметил это вовремя и не стал досаждать Завидному со своим разговором, надеясь, что тот сам подаст подходящий повод. Чем дальше, тем труднее Игорю Завидному было скрывать то, зачем он пришел в этот дом. Как ни было приятно общество патриарха Кара-Богаза и ашхабадского литератора, он искал другой встречи, иного разговора. Нельзя сказать, чтобы и Ковус-ага с Пральниковым не догадывались

об этом... Окно в комнате Нины Протасовой было по-дневному, наглухо занавешено, а что делалось за этой плотной занавесью из простого синего тика, про то никто не знал. Нина как пришла после работы, так и укрылась в своей келье.

Крайне озабоченный и нетерпеливый, Игорь Завидный встал с узкой скамеечки под акацией, вытер руки платком и собрался что-то спросить у Анны Петровны, направляющейся с сеткой в магазин, но не успел. На крылечке появилась Нина. В белом коротеньком ситцевом платье с плетеным голубым пояском. Нина остановилась на верхней ступеньке и словно с капитанского мостика крикнула:

- Эге-ей, дядя Ковус, всех угощаете?..

- Сначала тех, кто не опаздывает, - ответил старик, подмигнув Мурадику.

Эти слова Нину ничуть не смутили. Ступив ногой в раскаленный песок, она вскрикнула и широкими прыжками преодолела знакомую солнечную полянку между домом и деревом, под которым стоял стол.

- Хорошо, я согласна быть подавальщицей! - сказала она, расставляя на столе тарелочки.

Гости и старик заулыбались, но Анна Петровна тут же их огорчила. Почувствовав поддержку, она решила восстановить равновесие в компании.

- Не прислуживай им, Нина, пусть сами управляются. Все равно не угодишь. Отдохни лучше и поговей малость, пока я схожу в магазин, а потом такими блинами с черной икрой угощу! Блины подкидные - повкусней шашлыка горелого!

- Но не лучше самой горилки!.. Не захваливай свои блины! - за всю мужскую половину ответил Ковус-ага.

- Не хорохорься больно-то! - осадила его хозяйка. - Такого питка из себя строишь! Будешь потом ночью извиненья вместе с кефиром просить. Мне не жалко, я принесу, только потом не умоляй примочки делать!..

Старик со звоном ударил связкой стальных шомполов по краю жаровни.

- Айна, полундра!..