Черная пешка

По этим причинам конвейерного выпуска самолётов не было налажено. Островитяне построили всего лишь четыре «Пеликана» и приписали их как средства связи по одному к каждому плавгороду. Когда машина вырабатывала ресурс, ее заменяли другой, собранной «штучно». Модернизация гидропланов, конечно, каждый раз производилась, но была умеренной. -«Это же надо как мне повезло! – гордо ухмыльнулся про себя Всеслав. –Довелось покататься на немыслимой экзотике! Думается, мало кто не только из землян, но даже из саракшианцев разъезжал по Материку на танке «Государь», да и на «Пеликане» летали немногие из островитян".

Тут самолет грузно обрушился в воздушную яму, у Всеслава подкатил ком к горлу и он закончил мысль: «И пусть не летавшие мне не завидуют!» В верхней кабине гидроплана он оказался совершенно случайно. Самолёт совершал рейс на остров Цаззалха Жёлтого Пояса, а груза туда было собрано мало. Поэтому и был продан билет. «А может всё-таки следовало подождать теплохода?» -подумал Лунин, когда «Пеликан» снова качнуло.

Смотреть в продолговатое оконце на однообразно волнистую поверхность океана было бессмысленно, так что чтение оставалось единственно приемлемым занятием. Чемодан с вещами был совершенно безнадежно зажат двумя алюминиевыми контейнерами. Но Всеслав злорадно сделал контейнерам двумя пальцами «козу»: словно предвидя это, он упаковал самые необходимые вещи в сумку, которую держал на коленях. Туда он спрятал брошюру о «Пеликане», а достал взамен книгу «Принципы биосоциального регулирования общества и основы биополитики».

На «Конспект лекций по обществоведению с точки зрения общей теории систем», написанный Цаохи Дзи, не сразу обратили внимание. Специалистам-философам она представилась недостаточно солидной, школярской и дилетантской. Для его учениц, напротив, оказалась «шибко мудреной». Однако началось ее усердное штудирование «интеллигенцией среднего звена» – учителями, врачами, инженерами. Они тут же извлекли из сочинения его суть: утверждение о том, что в любой системе, в том числе - внутри общества, действуют «креативная», «аккумулятивная» и «деструктивная» силы. Могло ди это как-то сочетаться с открытиями нейрофизиологов деления на «левополушарников», «правополушарников» и «подкорочников». Могло. Но, во-первых – как именно, а во-вторых – что из того? Можно ли было, опираясь на эти открытия сформулировать обоснованную теорию целенаправленного изменения мира людей к лучшему? Теорию, которая позволила бы обществу не брести вслепую по неведомым путям, а самим, если не прокладывать, то хотя бы выбирать из этих путей наиболее приемлемый.

Наш век перестает быть «веком естественных наук» возгласили последователи Цаохи Дзи. По их мнению, и биология все в большей мере приобретает статус не столько естественнонаучной, сколько социо-гуманитарной дисциплины. Биологические знания позволят выработать новую систему этических и политических идей и ценностей, их применение должно способствовать преодолению сложившегося на Архипелагах (и на Саракше в целом) социального кризиса.

С переходом у развитой индустриальной стадии устаревает сама категория «внешняя политика», оно заменяется понятием «геополитика [3]». А внутренняя политика перерастает в биополитику. Термин был введен в употребление скромным провиницальным технологом-фармацевтом Дазанцу Са в изданной им брошюре «Постулаты биополитики». Биополитика, как понял Всеслав, возникла в науке островитян не на пустом месте; ее рождению споспешествовали равно как биология, так и социология, сомкнувшиеся в:

а) этологии (науки о поведении живых существ). Данные о поведении животных островитяне применили (по убеждению Всеслава – не всегда достаточно обоснованно) для анализа человеческого поведения.

Люди, как отмечали последователи Цаохи Дзи и Дазанцу Са, являются существами биосоциальными, промежуточными между биологической сферой прошлого и социальной сферой будущего. А потому наше сообщество пронизано массой противоречий. Так, люди оказались в крайне невыгодной ситуации: от природы они были сравнительно слабы, не имели ни мощных клыков, ни крепких когтей. Поэтому ни к чему, вроде бы, оказалось и внутреннее торможение в отношении актов насилия. Но совершенствование вооружения уже на стадии изобретения лука обогнало соответствующие поведенческие генетически закрепленные нормы. Соответственно, имея ныне чудовищное оружие массового уничтожения и не имея ограничений в его применении, человек оказался крайне опасным существом. Целенаправленно организующим массовое убийство подобных себе.