Черная пятница

Домой Игорь вернулся почти через сутки. Общежитие казалось вымершим – семейные сидели у телевизоров, одинокие разошлись по городу. Только тетя Нина с потерянным видом бродила по этажам в поисках пропавшего Истребителя. Она тоненьким надорванным голосом повторяла: «Кис-кис-кис!» и держала в руках здоровенный кусок колбасы. Но Игорь даже не смог почувствовать к ней жалости. Он поднялся в свою комнату. Здесь все было, как вчера: сумерки за окном, календарь на стене, телевизор, две кровати, стол, холодильник. Но его не покидало ощущение, будто он со вчерашнего вечера потерял право на все, что было у него в прошлом, включая эту комнату и даже личные вещи в шкафу. И потому ему было неуютно здесь. Хотелось лечь, спрятать голову под подушку и заплакать.

Так он и сделал. Только слез не было, их высушила жгучая обида на весь белый свет.

Поздно вечером пришел Сергей, в джинсах, веселый и слегка пьяный. Нимало не смущаясь, зажег свет, сбросил с Игоря подушку и начал его тормошить, говоря:

– Да ты гроссмейстер, из пешек сразу в дамки! Не скрывай ничего от лучшего друга, расскажи, как провел ночь, все же я немного к этому причастен. А я, как видишь, по-прежнему в твоем движимом имуществе, ты уж извини, очень оно мне к лицу.

Он бы еще болтал и болтал, не ожидая ответа, но Игорь повернулся к нему лицом, и Сергей словно поперхнулся на полуслове.

– Ого! Она что, не привыкла сдаваться без боя?

Но сообразил по исказившемуся гримасой лицу друга, что пошутил глупо, и начал торопливо и многословно извиняться. Игорь перебил его, спросив:

– Серега, ты видел, как человек вскрывает себе вены бритвой?

– Нет, – удивился тот. – Ты это к чему?

– А я этой ночью видел. В камере предварительного заключения.

Сергей заметно растерялся. Хмель разом вышел из его головы.

– А что ты там…, – начал он.

– Его взяли, уж не знаю за что, а у него клаустрофобия, – не слушая, продолжал Игорь. – Он стучался в дверь камеры, просил выпустить – его вывели, а через полчаса привели обратно, избитого. Он лег на лавку и затих. А потом… У него оказалась с собой бритва, не нашли при обыске. Когда увидели, крови натекла уже целая лужа. И запах такой, не передать… Его унесли, а запах остался. За ночь так и не выветрился.

Игорь рассказывал монотонно, не глядя, слушает ли его Сергей. А тот, опустившись на свою кровать, сидел, бессильно свесив длинные, как у обезьяны, руки, не пропуская ни одного слова. Но все же не сдержался, спросил:

– А ты?

– А у меня взяли отпечатки пальцев, выяснили, кто я и откуда. Утром пришел следователь, спросил, как я мог пойти на такое…

– Да на что такое, в самом деле?! – возмущенно закричал Сергей. – За язык тебя тянуть, что ли?

– Я пока еще и сам точно не знаю, – пожал плечами Игорь. – То ли грабеж, то ли разбой, то ли обыкновенное хулиганство с причинением тяжких телесных повреждений. Следователь обещал разобраться. А пока взял с меня подписку о невыезде и честное слово, что я больше так не буду.

Сергей облегченно рассмеялся.

– Шутишь – это уже хорошо, внушает оптимизм. Главное, друг мой, помни – пройдет и это. Мудрый человек сказал.

– Вообще-то перстень царя Соломона имел три надписи, – машинально поправил его Игорь.

– Да ну? – удивился Сергей. И наивно выдал себя с головой: – В фильме об этом ничего не говорилось.

– Тогда слушай. По одной из легенд, в юности царю Соломону подарили кольцо, на котором была высечена фраза «Все проходит». Спустя много лет, когда умерла его любимая жена, он нашел на обратной стороне кольца надпись «Пройдет и это». А незадолго до своей смерти, уже глубоким старцем, увидел на грани кольца третью, которая гласила – «Ничто не проходит». И какой из этих трех благоглупостей ты предлагаешь мне сейчас верить?

– Не морочь мне голову, – непоследовательно заявил Сергей. – Верь в то, во что ты хочешь верить.

– А если ни во что? – спросил Игорь. – Как быть тогда?

– Молодой человек, – следователь-женщина явно симпатизировала Игорю, говорила с ним вежливо, и даже мягко, и оттого смысл ее слов казался еще более нелепым. – Ваши действия квалифицируются как хулиганские, по статье 213 часть вторая, и караются до шести лет лишения свободы. У вас мало шансов быть оправданным, все улики против вас.

– Улики, – повторил Игорь. Ему все еще не верилось, что происходящее с ним реально, и он не мог даже сердиться. – Какие улики?

– Во-первых, показания пострадавших…

– Показания преступников тоже идут в дело?

– Увы, – покачала головой следователь. – То же самое они говорят о вас.

– И веры им больше. Ведь их двое.

– Есть еще рапорт старшего патруля милиции, который вас задержал, – следователь достала из папки лист бумаги, испещренный кривыми буквами, зачитала: – «…Задержанный склонился над одним из потерпевших и собирался его ударить. Его руки и одежда были уже в крови». Это, кстати, подтверждает и сам потерпевший Миронов. Показания сходятся.